– Испугался? – лукаво улыбнулась красавица.

– Вовсе нет, – горделиво фыркнул Рыжий, хотя у самого душа в пятки ушла.

– Тогда почему сбегаешь так быстро? – усмешка ярких, красиво очерченных губ стала откровенно дразнящей. – Поплавай со мной!

Она чуть приподнялась над волнами, и Шон задохнулся на миг от понимания, что на ней, должно быть, нет никакой одежды. Он, конечно, по сути, был ещё мальчишкой, но всё-таки уже не дитя, и понимал, что разгуливать голышом неприлично. А плавать вот так – наедине, без одежды, с незнакомой девчонкой – это и вовсе стыд и позор.

Смутившись, Шон отвёл взгляд в сторону и буркнул тихо:

– Лучше я пойду…

– Да не бойся, я не обижу! – снова звонко рассмеялась девица.

– Я и не боюсь, – Шон старался не смотреть на неё, – мне просто пора. Отвернись!

– Зачем? – развеселилась она.

– Выйти хочу, одеться, – кажется, у Шона покраснели даже уши.

– Подумаешь! Что я тебя голым не видела? Сколько раз ты тут уже купался, а? Все эти глупые условности для людей…

– А ты… кто? – сглотнув, тихо спросил Рыжий.

– Лучше спроси – кто ты! – звонко рассмеялась красавица. – Ладно уж, выходи! На берегу смелее будешь…

И она со смехом исчезла в волнах.

Шон едва сдержался, чтобы не броситься из воды бегом. Но никто его в море удержать не пытался.

Однако, когда он оказался на берегу и уже схватился за свою одежду, с очередным всплеском волны на мокрый песок выбрался забавный пузатый тюлень. Его мокрая кожа блестела на солнце. Тюлень внимательно наблюдал за Рыжим.

– Сказал же – отвернись! – разозлился он.

Правда, штаны он уже натянул, но такая бесцеремонность его взбесила.

А в следующий миг Рыжий опешил ещё больше…

Тюлень резво перевернулся на спинку, и из его брюшка, как из одеяла, вдруг выскользнула та самая темноокая незнакомка. Она сбросила тюленью шкурку, словно одежду, и осталась нагишом. Потянулась, разминая косточки, демонстрируя бесстыдно все свои девичьи прелести.

Шон стыдливо отвёл взгляд, но совсем не смотреть в её сторону не получалось.

– Чего глаза прячешь? Неужели не нравлюсь? – снова взялась дразнить девчонка.

– У нас так ходить непринято… – проворчал Рыжий.

– У кого это… «у нас»? – хмыкнула она, без всякого стеснения усаживаясь рядом.

– У людей, – Шон всё-таки не удержался от беглого взгляда по её невероятной фигуре, потом сосредоточился на глазах и лице, спросил с запинкой, – ты… роана[1]?

– Ага, – просто кивнула она и снова улыбнулась соблазнительно, – так что не бойся, ничего я тебе не сделаю. Мы добрые. Разве что… поцелую…

– Не надо! – Шон отодвинулся резко.

А она снова расхохоталась.

– Разве я так ужасна? Ты что не знаешь, мальчик, что роаны самые прекрасные из фейри? Да каждый смертный мечтает заполучить нашу тюленью шкурку, чтобы мы навсегда остались с ним!

– Ты очень красивая, – виновато признал Шон, – но у меня уже есть невеста. Я другую люблю.

– Знаю, – мечтательно улыбнулась роана. – Видела вас на берегу. Красивая девочка… Жаль, что вместе вам не быть.

– Это ещё почему? – зашипел Рыжий, как рассерженный кот.

– Сам знаешь – не позволят, – печально вздохнула фейри. – Никому не верь, Шон Фланаган! Ты для всех только игрушка… Корысть движет не только людьми.

– О чём ты? – нахмурился Рыжий, даже не удивившись, что она знает его имя.

– Потом поймешь… – отмахнулась роана. – А мне верить можно. Я не обижу. Ты приходи, если будет тяжело… И если не будет тяжело, приходи – поплаваем, поболтаем. Позовёшь, я приплыву…

– Как позвать?

– Кликни с берега! Ааргиад… – улыбнулась она, – так можешь называть…

– Но это не твоё имя? – сообразил он.