Раны сейчас, конечно, будет щипать невыносимо, зато от солёной воды скорее затянутся. «Надо лишь перетерпеть немного, потом станет легче!» – уговаривал себя Шон, стягивая одежду.

Рыжий направился к воде, но вдруг изумлённо замер.

Сначала он внимательно покосился на свою руку, потом на ногу… И не обнаружил ссадин ни там ни тут. Кровь присохла и размазалась по совершенно гладкой коже.

Не поверив глазам, Шон подбежал к воде, зачерпнул в пригоршню, принялся отмывать разбитое колено. Но, смыв кровь и грязь, лишь убедился в том, что всё уже зажило. Не прошло ещё и часа, а от ран не осталось даже следа. Как же такое возможно?

Шон уселся на песок, внимательно разглядывая собственное тело, и вдруг ошарашенно понял, что зажили не только эти раны. Уже давно он не вспоминал про мелкие ссадины и мозоли на ладонях.

У человека, который привык работать руками, подобные неприятные ранки – привычное явление, но сейчас он не обнаружил ни одной. Ладони – чистые и гладкие, словно он какой-то благородный господин, а не рыбак из деревни.

Шон почесал рыжий затылок, не зная радоваться ему этим новым странностям или пугаться. А ещё пока он не решил, стоит ли рассказывать об этих чудесах отцу. Впрочем, у него было ещё немного времени, чтобы поразмыслить об этом.

Шон наконец вспомнил, зачем он, собственно, явился сюда и с разбега нырнул в солёные зеленоватые воды.

Стоило ему всплыть на поверхность, как до слуха Фланагана долетел ещё один всплеск, словно запоздалое эхо. Он закрутил головой и увидел, как в волнах неподалёку мелькнуло что-то тёмное, гладкое, округлое. Кажется… он спугнул… тюленя…

***

Обжигающе-бодрящее море отозвалось мурашками на коже. Шон размашисто погрёб против волн, чтобы скорее согреться. Закатное солнце уже почти царапало краешком горизонт и слепило глаза рыжим заревом.

Он видел, как рядом в волнах снова что-то мелькнуло, но разглядеть не получалось. Тотчас шумно плеснуло за спиной, обдав фонтаном ледяных брызг. Шону это не нравилось…

Он развернулся резко и поплыл обратно к берегу. Сейчас хотя бы солнце светило в затылок и не мешало смотреть, что происходит вокруг.

Теперь крупная тёмная тень, мелькнувшая в глубине, не осталась незамеченной. Это действительно был тюлень. Только вот… где это видано, чтобы тюлени сами подплывали к людям?

Когда что-то прохладное и скользкое задело его бедро, Шон охнул от неожиданности и погрёб ещё быстрее. Прямо перед ним мелькнул гладкий серебристо-серый бочок, и новый фонтан брызг заставил отшатнуться в сторону. Ноги шаркнули по дну. Шон выбрался на мелководье.

Он тотчас вскочил в полный рост. Пусть волны и доходят до груди, но уже то, что здесь есть опора под ногами, а до берега всего несколько метров, как-то успокоило.

Рыжий выдохнул наконец, но по-прежнему озирался настороженно. И не зря…

Он снова почувствовал прикосновение под водой. Кто-то дотронулся до его спины. Шон обернулся, но море надёжно прятало шутника.

Нет, надо срочно выбираться на берег!

В нескольких шагах от него из воды вдруг выскочил, словно пробка из бутылки с забродившим вином, всё тот же тюлень, бултыхнулся обратно, и сию же минуту звонкий смех рассыпался в воздухе, как переливы колокольчика.

Да что же это такое? Шон завертел головой, но берег был пуст, и море, разумеется, тоже.

Он успел сделать лишь пару шагов к берегу, когда прямо из глубины перед ним появилась… сначала копна тёмных волос, а потом над водой поднялось миловидное девичье лицо, с большими карими глазами, невероятно красивыми и блестевшими так загадочно.