Ему ли не знать, что смерть можно накликать в собственной постели. Я навела справки, мне сообщили подробности кончины моей последней клиентки.

— Я говорила, что приду, но так и не поняла, зачем я вам у коронера.

— Ведьма может почувствовать то, что недоступно другому. Даже мне.

— Польщена, каноник. Но для этого сгодится любая ведьма.

Мы неспешно шли по тротуару мимо шляпных магазинов. Я любила шляпки, тем более они позволяют какое-то время быть неузнанной.

Со стороны казались мило беседующими незнакомцами, которые пока не перешли на «ты». Я не перешла, если быть точной.

— Любая ведьма может солгать, госпожа Виндикта. Я должен буду завлечь её либо щедрой платой, а Святой орден не поощряет расходы сверх меры, либо пригрозить, чего лично я делать не люблю без веских на то оснований. А ты, уж прости, влипла в деле по уши. И как никто заинтересована в том, чтобы истинный убийца был пойман.

Мы дошли до пересечения с улицей Слепого виконта. На доме был барельеф, изображающий историю, давшую название улице: аристократ призрел пиры и балы, раздал всё богатство и в одной рубахе отправился к людям, чтобы омывать раны страждущих, отваживать грешников от их нечестивых дел. Но люди выкололи ему глаза, потому что в них видели свой истинный, порочный облик.

Легенда. Но эти люди всё ещё существуют, и один из них сейчас идёт рука об руку со мной.

— Я главная подозреваемая?

— Госпожа, тебе не идёт наивность светской девы. Ты это знаешь. И я предлагаю тебе сделку.

— Сейчас?

Посреди улицы. Очень оригинально и недальновидно. Нас могли подслушать, на улицах столицы любопытных много, а желающих заработать на чужом секрете и подавно. Правда, кто пойдёт доносить на инквизитора?

— Именно, — кивнул мой спутник с самым серьёзным видом. Он избегал смотреть на меня, но делал это, когда считал, что я не замечаю. И голос у него изменился, стал более простуженным, с небывалой доселе хрипотцой. Мне показалось, что под личиной человека проступило что-то потустороннее, нездешнее, что живёт в глухом лесу и не спешит явить себя людям. Не поймут. И оно их не примет. — Ты поможешь найти убийцу, потому что в твою исключительную виновность я не верю. И потому что иначе Святой орден назначит виновной тебя, дело громкое, жена казначея пострадала от рук ведьмы. Стоит мне сказать о таком вслух и указать на тебя, как толпа свершит справедливость так, как она её понимает. По древним законам.

Я вздрогнула и плотнее запахнула накидку. В столицу пришла осень и не желала уступать уходящему лету ни одного погожего дня.

— Я поняла, каноник. Сделаю что смогу.

— Сделайте милость. И перестаньте называть меня по чину. Моё имя Криан Аларис.

Он тронул меня за локоть, и я почувствовала, что его рука дрожит. Он тоже не любил холода и тем не менее выбрал для проживания столицу, где остаточной магии так много, что солнечных дней почти не бывает.

Мы как раз остановились перед серым уродливым зданием, и верно похожим на казарму. С решётками на первом этаже и крепкими ставнями на втором.

— Очень приятно, господин Аларис. Тогда и вы запомните моё имя. Меня зовут Гестия.

— Я запомню, госпожа. Не сомневайтесь.

И указал рукой на ступени, предлагая войти в Следственный участок номер три, первой.

***

«Будем жить!» — было написано на позолоченной вывеске над неприметной белоснежной дверью, ведущей в царство мёртвых, убитых с помощью злокозненной магии.

— Выглядит насмешкой, — я поёжилась и потёрла пальцы друг о друга, желая согреться. В Следственном участке работали тепловые лампы, но от этой двери разило холодом и затхлостью.