— Откуда вы знаете? — выдохнула она резко, с неподдельным изумлением, и альбинос усмехнулся, торжествуя. — Это государственная тайна, это нельзя разглашать!..

— Вот и помолчите, раз тайна, — неприязненно проговорил альбинос, неуважительно перебив девушку. — Но вообще-то, я говорил о своем отце, а не о Генрихе. Так что о своей государственной тайне кричите на весь вокзал именно вы.

Ему удалось, наконец-то, стереть ядовито-сладкое, льстивое выражение с лица девушки. И это была своеобразная победа, которую он праздновал, поглядывая сверху вниз, с выражением высокомерного превосходства.

На хорошеньком личике монахини выписалось выражение досады и стыда, такие живые и настоящие, что альбинос сменил гнев на милость.

— Тристан Пилигрим, младший Зимородок, — снисходительно подсказал он. — Его Величество Король Тьмы. Она ест у него из рук. Это тоже государственная тайна, но в королевстве чертова туча провидцев, так что об этом знают все.

— Зимородок! — тут же воскликнула монахиня, сделавшись снова сладкой, наивной и милой до тошноты. — Легендарный Зимородок! Ну, надо же! Мне стоило бы догадаться!

— Да уж стоило бы, — проворчал молодой человек.

— Ой, а как он выглядит? Как выглядит легенда?

Молодой человек недобро покосился на восторженно попискивающую девушку:

— Примерно, как я, — напыжившись, небрежно и вместе с тем важно, ответил он. — Один в один.

Было видно, что молодой человек гордится таким громким родством и тем, что очень похож на отца, пусть даже эта похожесть и выражается в нездоровой белизне.

Тот, о ком говорили молодые люди на перроне, уже неспешно шел по вагону, помахивая изящной тросточкой.

Он был одет в хорошо пошитый, ладно сидящий на нем костюм, причесан и набрызган хорошим одеколоном.

Рядом с ним, блестя мехом в светлых квадратах ночного освещения, падающего из окон, бежал белоснежный пес.

В темном роскошном купе его уже ждал высокопоставленный гость. Свет вокзала был погашен приспущенными на окно шторами, электричество едва разгоняло полумрак.

Тристан, войдя в королевское купе, аккуратно поддернув штанины, опустился в кресло, и его белоснежный пес послушно улегся у его ног.

Из полумрака на инквизитора глянули знакомые синие глаза, блеснула острозубая улыбка. В роскошном кресле чуть шевельнулся тот, на встречу с которым Тристан явился лично — король-вампир Генрих.

— Приветствую вас, Ваше Величество, — церемонно склонил беловолосую голову Тристан.

— И вам здравствовать, Ваша Светлость и Ваше Темнейшество, — произнес король с веселой улыбкой. — Какой у вас прекрасный пес!

— Подарок оборотней, — кратко пояснил Тристан. — Моей личной гвардии. Они понимают толк в животных. Но давайте сразу к делу, — мягко проговорил он, в своем излюбленном жесте соединяя перед собой кончики длинных белоснежных пальцев. — Право же, любопытно, что это за королевская тайна такая, которую вы, Генрих, мне привезли лично, не доверив никому, ни лучшим агентам, ни инквизиторам?

Генрих нахмурился, улыбка сползла с его красивого лица. Он потер переносицу, над которой залегла глубокая морщина, такая чуждая, такая странная на его молодом лице, и без обиняков произнес:

— Королева, моя Анжелика, угасает.

8. Глава 7

Тристан не произнес ни звука, но в полумраке было слышно, как он шевельнулся — словно хотел кинуться на невидимого врага.

— Простите? — осторожно произнес он, наконец. — Ее Величество?.. Но я видел ее не далее, чем на прошлой неделе. Она была весела, свежа и молода…

Генрих снова рассмеялся, расправил плечи, и уселся чуть свободнее, расслабленнее.