Вставать неохота, но будет нехорошо, если Макс будет ждать, а я к нему не выйду.

Торопливо натягиваю обратно шорты, футболку, пару раз провожу расчёской по спутавшимся волосам и, убедившись, что в комнате Макса темно, на цыпочках крадусь к входной двери. Кеды обуваю уже на лестничной клетке. Спускаюсь на первый этаж.

Там, под лестницей есть небольшой закуток или как выражаются соседи – колясочная. Освещённый двор весь просматривается из окна кухни, а здесь вероятность попасться Инге на глаза нулевая.

Простая лампочка на сорок ватт оккупирована полчищами мотыльков. Света хватает примерно до нижней ступеньки. Через парадную дверь его проникает ещё меньше. Всё, что можно разглядеть в закутке – мужской силуэт и копну тёмных волос.

– Я уже думала, ты не придёшь!

Крепко как в детстве льну к высокой фигуре. Макс, кажется, стал выше и чуть раздался в плечах. Раньше мы были примерно одного роста. И обнимает в ответ не сразу, но крепко. Моя грудь под тонкой футболкой расплющивается о его грудную клетку. Поясницу обжигает прохладой стекла.

В его правой руке зажата бутылка, а смеющиеся губы так близко, что чувствуется запах спиртного с лёгкой примесью дымных ноток. Похоже на вино, я не уверена. Никогда не пробовала ничего крепче чая.

– Извини, что выдернула из постели. Соскучилась сильно.

Вместо ответа, он чуть наклоняется, лёгкая щетина царапает мою щёку. Приятно. Закрываю глаза. Выдыхаем в унисон. Ищу опору, проскальзывая пальцами ему за шею. Непослушное тело словно набито сахарной ватой. Наша близость вдруг начинает ощущаться необычно: слишком тесно и совсем не невинно. Пытаюсь отодвинуться, но он свободной рукой лишь требовательнее прижимает меня к себе.

Между нами недостаточно воздуха. Мы дышим друг другом.

– Макс, почему молчишь?

Мой шёпот начинает дрожать.

Слишком поздно осознаю причину своего дискомфорта – обозналась.

– Макс? – переспрашивает так же как я, на грани слышимости. Неуловимо каменеет всем телом.

– Рома, я... – От неловкости с трудом получается сглотнуть. – Я перепутала конфеты, наверное. Не обижайся, ладно? Кошмар какой... Я бы с тобой не стала... В смысле мне так стыдно... – всё же решаю заткнуться, понимая, что уже сморозила порядочно глупостей.

И закусываю край губы, не зная, как реагировать на плавные, ласкающие прикосновения пальцев к спине.

– Ну так, может сначала совершим что-то плохое? – Его голос звучит странно. Рома всегда такой шутник, и вдруг настолько серьёзный, заволакивающий тон. – Потом хоть за дело будем стыдиться...

***

Рома

– Не думаю, что нам стоит испытывать судьбу.

Катя старательно подбирает слова. Не знает, как реагировать.

Девичьи пальцы на моей шее деревенеют. Того и гляди, вырвется и побежит. Она тоже это почувствовала, теперь пытается подавить смущение, но я его всё равно ощущаю. И тело внезапно откликается болезненным стояком.

Да блин... Я и сам в растерянности. Домашняя, нежная девочка. Обижать её не хочется категорически, но перестать поглаживать напряжённую спину не могу. Пальцы не слушаются, не отпускают. Катёнок... Пугливая ещё, неиспорченная совсем. Но то, что под футболкой не прощупывается бельё, утягивает мои фантазии в совсем уж тёмные дебри.

С трудом вспоминаю, что надо бы ответить. Я ведь правда не имел в виду ничего из того, что кипятит сейчас мою щедро разбавленную бутылкой мадеры кровь.

– Да ладно тебе. Со мной можно. – Стараюсь говорить беззаботно, с подоплёкой в духе «ничего непристойного», но получается как-то неубедительно. С интонацией, которую при наличии мозгов легко можно принять за блеф. А Катя при всём своём простодушии далеко не дура, поэтому нехотя опускаю руку. – Катёнок, давай просто прошвырнёмся по городу. Допьём это вино, в конце концов.