Во всём виновата неудовлетворённость. И Катя. С её острыми коленками, бархатной кожей и ответным интересом. Подозреваю, неосознанным, но вполне однозначным. От неё прямо фонит чувственностью, хорошим, жарким сексом, претендовать на который я, женатый мужик, не имею никакого морального права.

По-хорошему даже думать в эту сторону кощунство.

– Март, я вот не пойму, у тебя с этим реально какие-то проблемы? Что вообще за брачные игры вы сегодня исполняли? – долбит по больному брат. – Разводиться надумал?

– Нет, – рублю без раздумий.

Даже не будь мы практически семьёй, разрушить брак, в который когда-то вступил по любви, потому что у тебя вдруг встал на другую – бред.

– Ну так нахрена разыгрывать драму в три акта?

Господи боже, что за упёртый пацан.

– А ты напряги извилины. Катю мать шпыняет дело и не дело. Представь, что начнётся, если прогремит эта новость... Думаешь, Кате без тебя проблем мало? Когда ты стал таким бездушным, Макс? Зачем давишь на её безотказность?

Тянусь в карман рубашки, но чертыхаюсь, вспоминая, что последнюю сигарету выкурил буквально пару минут назад.

– Кате давно пора учиться себя отстаивать, – гнёт своё брат. – В жизни пригодится. Хватит всем угождать. Вот и попрактикуется. Я о ней позабочусь в случае чего.

– Забудь.

Выходит слишком резко. И громко. И абсолютно не в свойственной мне манере.

Взгляд Макса стекленеет. Это плохой признак. Хуже просто некуда. Всё, братец упёрся. Кранты. Теперь хоть башку расшиби – не поможет.

– А я тебя не спрашиваю. Ты не хуже меня знаешь, что Катю я в обиду не дам. Вот только какого хрена разбушевался, непонятно. Есть что добавить? Вперёд. А нет – иди жену воспитывай. Мы уже не маленькие, между собой сами разберёмся. Если и проснёмся в одной койке, то я в отличие от некоторых свободен как ветер... Или мне не показалось и тебя именно это бесит?

Как всегда, Макса заносит. Приходится напомнить себе, что у него с детства повышенная нервная возбудимость. Последствие родовой травмы. Я не вникал, но это как-то связано с тем, что брат едва не задохнулся, обмотавшись пуповиной. В такие моменты мне бывает достаточно вспомнить, что любимого балбеса в моей жизни сейчас могло бы просто не быть.

Набираю в лёгкие побольше воздуха. Выдыхаю. И крепко обнимаю Макса. Только конфликтов нам для полного счастья не хватало.

Я и без этого последнее время в постоянном напряжении. Сдерживаюсь во всём, начиная от элементарного мата, заканчивая навязчивым желанием не словом, так силой решить разом все проблемы. Например, заставить ту же Веронику начать уже активно подключаться к созданию нашего общего, сука, будущего. И весь кипящий внутри негатив приходится подавлять в себе, потому что агрессия ничего не решает. Но каждый новый погашенный внутри себя порыв этот барьер расшатывает. Сегодня я с трудом оторвал себя от драки. Где я и как очнусь в следующий раз одному чёрту известно. Такая вот русская рулетка.

Нужно срочно что-то менять, пока не прогремел выстрел. И пока не разберусь в своей семье, для общего блага от повзрослевшей Кати нужно держаться подальше. Но Максу я бы не доверил даже попугая. Я брата слишком хорошо знаю. От такой заботы зомби сдохнет.

– Пошли домой. – Первым захожу в подъезд. – Утром продолжим, на ясную голову.

Однако в квартире нас уже заждался эпичный холивар.

– Кто тебе дал право разгуливать ночами, спрашиваю? – истошно верещит мать, в такие моменты способная перекричать пожарную сирену. – Живот нагуляешь, а мне потом ещё детей твоих терпеть?

Я выразительно смотрю в стремительно темнеющие глаза Макса и титаническим усилием воли заставляю себя пройти мимо Катиной комнаты. Он справится сам. Пусть заодно освежит в памяти отношения матери с нашей сводной сестрой.