Что счастлив в браке.

Что не пьёт.

Да чёрт.

Я ничего о нём не знаю!

Какой ты на самом деле, Рома?

Лицо Ромы становится напряжённым. Он будто решает, как поступить. От волнения в ушах стоит тяжёлый ватный звон. Раньше между нами не было неловкости, и это ранит. По сожалению в глазах вижу, что ему она в тягость тоже.

Всего один случай, взгляд на человека под другим углом, и словно навигатор сбился. Мысли несёт такими дебрями, что непонятно, получится ли вырулить туда, где было просто. Такой пустяк... Горсть гальки в лобовое... И не осталось никаких иллюзий – мы не родные. Никогда ими не были.

Рома моргает и тут же, будто спохватившись, устало улыбается.

– Не нужно, Катёнок. Дома нормально умоюсь.

– Ну, пошли тогда? – Макс подносит пальцы к разбитой губе. Шипит.

– Куда? – уточняю я дрогнувшим голосом.

– Обрадуем мать, что у нас «любоффь».

Повисает пауза. У меня в голове нет ни единого довода в пользу предложенной авантюры. Только привычка стоять друг за друга горой. Он бы пошёл мне навстречу не раздумывая.

– Забудь. – Рома жёстко смотрит на брата исподлобья. Таким взглядом можно сваи заколачивать, но в конкретном случае без толку. Макс уже загорелся.

– Не лезь в это. Ты старший, вот и следи, чтобы нашу сестрицу кто попало не лапал. Не то жене шепну, что собирал с твоей щетины чужие волосы. Кать, зацени. Светленький. Как у тебя... – С его лица медленно сходит дурашливая улыбка. Макс недоверчиво качает головой. – Это твой, да?

Осуждение в его тоне заставляет внутренне сжаться. Нас выдаёт не волос, а невысказанный вопрос в глазах, когда мы с Ромой быстро переглядываемся.

Ничего же не было?

Ответ, видимо, придётся найти для начала в себе.

– Смотрю, тебе по голове хорошо прилетело, – бросает Рома с неестественной бравадой.

Отворачивается. Широким шагом идёт к парадной двери дома.

– Мне может и прилетело. А тебя-то чего так перекосило, братишка? – Макс хватает меня за руку, тащит за собой. Я едва поспеваю.

Рома резко разворачивается, придерживает дверь открытой, но в подъезд не заходит.

– Поднимись-ка одна. Мы ещё немного свежим воздухом подышим.

Я упираюсь. Мышцы становятся деревянными. Боюсь, что они подерутся, повздорят. Из-за меня. Ну почему всё так по-дурацки складывается?

– Катёнок, мы просто поговорим, – мягко настаивает Рома, но от меня не укрывается тот факт, что в его позе напряжения становится больше. – Нам не из-за чего жестить.

– Да не нервничай так, Катюш. Смотри, как у Ромы вены на висках раздулись. Ты же не хочешь, чтоб по нему грохнул инсульт? – глядя на брата с эхом насмешки, подталкивает меня в спину Макс.

Спорить бесполезно. Закрываю за собой дверь, прислушиваясь к тишине, затем не чувствуя под ногами ступенек, взбегаю по лестнице. Никогда не подслушивала и сейчас не намерена начинать. Оно всё к лучшему. Макс бывает неуправляем, но Рома никогда не позволял ему слетать с катушек, а недомолвки хуже любой стычки.

В квартире темно и тихо. Первым делом наведываюсь в ванную, убираю бутылочку с перекисью в аптечку, умываю горящее лицо. Стараясь не шуметь, захожу к себе в комнату.

Свет загорается неожиданно. Я зажмуриваюсь, оглушённая вспышкой больше, чем неожиданным хлопком по выключателю.

– Явилась, соплячка? – доносится сбоку голос Инги. В нём столько холода, что кровь в жилах стынет.

4. Глава 4

Рома

– Ни в какую «любоффь» ты с Катей играть не будешь, – коротко ставлю брата перед фактом.

Коротко, не потому что уверен в его понятливости, а потому что крышу у меня сегодня рвёт конкретно. Не хочу заострять на этом лишнее внимание.