— А ты? — выгибает бровь Астарт и наступает, пячусь и упираюсь спиной в другую каменную грудь.

— Вам ведь кровь моя нужна. Готова жертвовать её раз в несколько недель или сколько там можно сдавать кровь?

Астарт удивлённо останавливается, даже улыбаться перестает. Я же с воодушевлением продолжаю:

— Мне не сложно, один раз донором была. Знаю, как проходит процедура.

— Заманчиво, да, Дар?

— Очень, — хмыкает за спиной брюнет, и прохладные пальцы смыкаются на шее.

Судорожно втянув воздух, замираю. В струнку вытягиваюсь. Страшно очень. И… будоражаще. Мужчина ласкает жилку, слегка надавливает и оглаживает подбородок. А после поднимает мою голову, заглядывая в глаза.

— Ты уже дома, Кара.

— Нет…

— Да. Завеса закрыта, и ты застряла здесь до следующего кровавого полнолуния, — обрубает брюнет, чуть сильнее надавливая пальцами.

— Завеса? — бормочу и морщусь от хватки.

— Между мирами. А теперь будь хорошей девочкой, поднимись к себе и смой эту грязь. Переоденься и спустись на ужин, — он говорит очень тихо, и чёрный зрачок вновь расширяется, затапливая склеру. Против воли киваю, быстро облизнув губы. Острый кадык дёргается, и взгляд смещается на эти самые губы. — Иди!

И я иду. Медленно, чуть прихрамывая, но иду. Сама. Поднимаюсь по ступенькам и добираюсь до второго этажа. Останавливаюсь, вспоминая, в какую сторону потом было, и слышу небольшой диалог:

— Заканчивай с ней. К нам едет Лестат, — цедит тихо брюнет.

— О нет, Дар. Я только начал, — тянет блондин.

— Ты нарушил правила! Узнай он, откуда низшая, тебя казнят.

— Значит, держи язык за зубами. И не мешай мне развлекаться. Ещё кое-что, Дар, — блондин понижает голос, приходится буквально свеситься через перила, — не смей ей стирать память и внушать свою волю! Она моя!

— На неё не действует внушение. Иначе бы она давно нашла свою комнату и мылась, вместо того чтобы подслушивать разговоры высших, — холодный голос брюнета буквально лезвием проносится по коже, и две пары глаз, резко вскинувшись, смотрят на меня.

7. Глава 7

— Я.. не подслушивала, — успеваю выпалить, прежде чем пальцы смыкаются на шее.

Я вновь пригвождена к стене. Он так быстро прыгнул. Вот стоит в холле, а через миллисекунду возле меня, сжимает горло. Давит и нависает. Глаза яростные, препарирующие, заглядывают прямо в душу.

— Я просто, — облизываю губы, не смея отвести взгляд, — не помню, какая комната моя.

— Не помнишь? — неверяще тихо тянет Астарт, пальцы чуть смещаются на бешено бьющуюся артерию. Мотаю головой. Это ведь правда. Остановилась, только чтобы вспомнить. — Поцелуй меня!

Приказ холодный, не терпящий неповиновения, и глаза блондина так же, как и у брюнета, темнеют, зрачок увеличивается. Секундное замешательство и вот я уже сама тянусь к нему. Прижимаюсь к твёрдым губам. Ласкаю языком, чуть прикусываю. Он не отвечает на поцелуй. Просто позволяет мне его целовать.

Меня злит, что он не отвечает на поцелуй. Это ведь неправильно, он меня проверяет, и я радоваться должна, что он не перехватывает инициативу, не травит меня своим ядом и не берёт своё. Но я усиливаю напор, сильнее прикусываю, толкаюсь языком меж сжатых зубов. Ласково провожу губами по губам.

— Хватит, — новый приказ, словно на меня выливают ушат ледяной воды. Отшатываюсь, сжимаю кулаки и поднимаю глаза. Он морщится, будто ему противно. — Смердишь отбросом, Лина.

— Тогда отойди и не нюхай меня, — огрызаюсь и это самое милое, что я выпаливаю. Потому что на языке крутится один мат.

— Третья комната слева — твоя. Запомнила? — тихо цедит и наконец разжимает пальцы на моей шее. Дышать становится легче. Киваю. — У тебя полчаса. Помойся, переоденься и спустись к ужину.