– Какого черта ты себе позволяешь?! – Сердито рявкает Сиенна.

– Пытаюсь помочь.

– Сейчас помощь понадобится тебе.

В следующее мгновение из глаз готовы посыпаться искры, потому что Сиенна от души заряжает мне промеж ног. Она пользуется моментом, когда не в силах выпрямиться из-за адской боли в яйцах. Кажется, мне только что довелось ощутить всю прелесть родовой деятельности, я даже готов заплакать. Теперь наконец-то понадобится ракушка, еще одно колено в области паха вряд ли переживу. И надевать ее, вероятно, буду тогда, когда общаюсь с Хеленой-Сиенной.

Я наблюдаю, как она запрыгивает в корыто убогого желтого цвета, которое язык не поворачивается назвать машиной, и превращается в точку на горизонте.

Сколько в мире жертв, слепо привязанных к своим мучителям? В психологии это называют Стокгольмским синдромом. Интересно, она романтизирует и оправдывает каждое сделанное им действие, даже попытку причинить вред? Потому что увиденное абсолютно не вписывается в рамки «нормального».

У меня не остается выбора, кроме как вернуться к прежним планам или просто не терпится уединиться и внимательно изучить рисунки. Поверить не могу, что сумел обвести ее вокруг пальца и выкрасть драгоценную вещицу. На что она пойдет, чтобы вернуть его? И готов ли признаться, что намеренно спрятал?

Не в ближайшее время.

Я поднимаю тест и не могу сдержать рвущийся наружу смех.

Видел бы ты свое лицо, когда зачеркивала ответы. Все верно.

Сунув блокнот в карман куртки, перебираюсь в тренажерный зал, чтобы забыться на какое-то время. Получается дерьмово. Мысленно возвращаюсь во двор и задумываюсь, а не лгала ли она касательно сомнительных взаимоотношений. Я никогда не являлся сторонником грубого обращения с девушками, каким бы вспыльчивым ни был характер дикарки. Не проявлял физическое превосходство, желая угомонить при помощи рукоприкладства. Всегда. Всегда держи гребаные руки при себе. А наблюдая разворачивающийся скандал, то и дело ловил себя на мысли, часто ли подобное происходит. И почему она, черт возьми, позволяет.

Перед тем как встать на беговую дорожку, плюю на последствия и набираю сообщение.

Я:Я буду поочередно ломать каждый его палец на твоих глазах, если завтра увижу следы на коже. Предупреждаю, зрелище не для слабонервных.

Я делаю упор на кардиотренировку до тех пор, пока не сведет мышцы в ногах. Не самый лучший способ забыться, но рабочий. Для меня все еще загадка, чем недоумок зацепил такую яркую и необузданную девчонку, как Сиенна. Он выглядит как олень, разве что без рогов. И, судя по всему, относится к ней как к дешевой вещице.

Тренажерный зал покидаю ближе к вечеру, направляясь на домашний стадион бостонского колледжа. Не припоминаю, чтобы мы посещали матчи друг друга с тех пор, как перестали быть одной командой.

Трибуны наполовину заполнены, когда добираюсь до пункта назначения и занимаю кресло в первом ряду между двумя мужчинами и толпой обезумевших футбольных фанатиков за спиной. С каждой последующей минутой мест остается все меньше и меньше, а атмосфера наполняется безумием и предвкушением. Я буквально пробую хаос на вкус, улавливая пряные ароматы хот-догов. Открытый круговой стадион на несколько тысяч человек дарит возможность насладиться закатом, пока игра не началась, хотя подавляющая часть присутствующих глазеет на поле и без умолку болтает, обмениваясь прогнозами на предстоящий матч.

Я озираюсь по сторонам замечаю неподалеку знакомую фигуру.

Ни капли не удивлен присутствием Джейн.

Длинные русые волосы развеваются на ветру, на губах играет беспечная улыбка, обращенная к парням из запасного состава. Их разделяет ограждение и небольшое расстояние, но они определенно слышат друг друга несмотря на рев толпы. Как же предсказуемо, что они полюбили ее, ведь два года назад это совершенно незаметно сделали мы. На хрупких плечах висит бордово-золотистая джерси, разумеется, с известной мне фамилией. Она как предупреждение: никому с членом в штанах не допускается приближаться к ней. Нет сомнений, это подарок Уилла, ведь такую же можно подобрать своего размера. Я заставляю себя отвести взгляд, потому что не должен