Новая Доля встретила путешественников полнейшей тишиной, ни снующих туда-сюда торговцев, ни стражников, стоящих на мостах, ведущих в город. Отсутствию признаков жизни удивился даже возница.

– Чума здесь что ли приключилась?

– Чума? – выгнул бровь Бутчер.

– А с чего вдруг они все вымерли?

– Да уж, безлюдно здесь, аж мурашки по коже, – признался мечник.

Странник же молча спрыгнул с телеги и обратился к вознице:

– Подождешь нас?

– Простите мессер, но нет. Друг ваш прав, странно тут все и жутковато.

Найд вздохнул и выудил из кошелька еще одну золотую монету.

– Вот тебе таблетка от страха.

– Благодарствую, мессер. Денек вас подожду, так и быть.

Войдя в город, Найд заметил небольшую, но сразу бросающуюся в глаза перемену в облике Новой Доли. Вроде бы город все также выглядел роскошно, но роскошь эта была с налетом патины. На мраморных дрожках возле домов лежали кучи листьев, стены были покрыты разводами, а цветники сплошь заросли бурьяном. И нигде не было видно людей.

– Давит на психику все это, – оглядывая беспорядок, произнес Бутчер, – ладно бы тут тела везде валялись, понятно было, куда жители подевались.

– Постой, – странник прислушался, – нам туда.

Странник быстрым шагом направился в центр города. Шедший за ним мечник сначала недоумевал, куда направляется Найд, но потом и сам услышал гомон голосов. Они вышли на центральную площадь города, которая оказалась битком набитая людьми. Так как Новая Доля, на манер Венеции, была встроена на сваях над болотом, то и центральная площадь представляла собой большой помост, наведенный над вонючей жижей. Людей на этом помосте скопилось столько, что время от времени, кто-то под давлением толпы проламывал ограждение и плюхался вниз. Потом упавший грязно ругаясь и не менее грязно отряхиваясь, поднимался наверх, чтобы вновь присоединится к горланящему собранию.

Странник подошел к краю толпы и просил у стоящего там мужичка:

– По какой причине общий сбор?

Мужичок глянул на странника с явным пренебрежением, но ответил:

– Как жить дальше решаем.

– А что вам решать? Как жили богато, так и продолжайте, – хохотнул Бутчер.

Мужичок нехорошо зыркнул на Бутчера и сплюнул сквозь зубы на землю, не удостоив его ответом. Тем временем Найд увидел возле стоящей по центру площади деревянной платформы для выступлений знакомое лицо.

– Эй! Захариас! – Найд подпрыгнул и замахал руками, стараясь привлечь внимание охотника за криссалидами, – эй! Сюда! Сюда посмотри!

Захариас стоял с понурым лицом вместе с толпой других основателей отцов-основателей города, которые выделялись среди других жителей Новой Доли своими богатыми нарядами. Захариас увидел странника и начал протискиваться к нему сквозь толпу.

– Сейчас узнаем, что здесь стряслось, – пообещал Найд мечнику.

Но здесь и сейчас поговорить не удалось, Захариас повел себя в высшей степени странно. Пробившись к Найду, он вдруг обнял странника и громко затараторил:

– Николас! Дрогой племянник! Как здорово, что ты зашел! Как поживает тетя Роза? – вдоволь наобнимавшись, охотник незаметно, но настойчиво потащил Найда прочь с площади.

– Какая еще Роза? – спросил ничего не понимающий странник.

– Такая! Тетя! Роза! – Захариас пригнулся к уху странника и тихо прошипел, – иди за мной и не ерепенься.

– Ааа! Тетя Роза! – вдруг прозрел Найд и решил подыграть Захариасу, – отлично поживает! Кошель вам передала, ею самолично вышитый.

– Какой кошель, она слепа как крот уже лет десять, молчи лучше уж, – одними губами прошептал Захариас.

Вновь заговорил Захариас только тогда, когда привел гостей к себе в дом, накрепко запер дверь на запор и одним махом выдул целый кубок вина. Судя по всему привязанность охотника к спиртному с последней встречи только усугубилась. Захариас отер губы рукавом и спросил: