Всегда, но почему-то не сегодня.

— Колись давай, как свидание прошло, — настойчиво дёрнула меня за плечо Машка.

— Мы же ждём, — нахмурилась Сёма, — и очень переживаем за тебя.

И я сдалась, не забывая пропитать свой образ драматизмом, а голос заунывными нотками полнейшего разочарования.

— Да что рассказывать, девочки. Квартира у него тоже маленькая...

И тут же перед глазами промелькнула картинка вчерашнего вечера. Ещё вполне себе ничего такое тело Леонида, без ужасного пивного животика или неаппетитных наетых вредной едой бочков. Но я смотрела на него и думала, что смогу сделать это всем святым Михаилам назло! А потом поняла, что нет.

Не моё, и всё тут.

И даже на поцелуй ответить не смогла. Извинилась и дала дёру.

Вот и сказки конец!

— Что? — заорала Маринка, выпучив на меня глаза. Хорошо хоть в салоне сейчас не было посетителей и можно было не беспокоиться, что от подобных воплей кого-то хватит апоплексический удар.

— Нина! — охнула Машка.

— Ты с ним переспала? — недоверчиво скривилась Камила.

— Признаться честно, я была настроена решительно, — кивнула я и поджала губы, немножечко подгазовывая от этого раздувания из мухи слона. А через секунду сорвалась и требовательно предъявила всем и каждому. — А ну-ка, все сняли с себя белые пальто. Живо!

— Да при чём тут это, Нинусь? — заломила руки Машка, — Просто ты же у нас всегда была скалой и всё такое. На первом свидании «ни-ни».

— Да не было там ничего, — отмахнулась я и ещё больше расстроилась. Даже бросила своё занятие и ринулась к кулеру, чтобы выпить пару стаканов ледяной воды.

Внутри меня бурлила иррациональная обида на весь этот несправедливый мир, а ещё отчего-то разбухли глаза и подбородок предательски подрагивал.

— Фух! — послышался дружный выдох.

— Просто настроение вчера у меня было предельно решительное и максимально романтичное. Настрой, так сказать, на любовь и счастливое будущее.

— Так и что? — высунулся из своего угла Эдик, жуя бутерброд и смотря на меня во все глаза с величайшим любопытством.

— Что, что? — фыркнула я, вспоминая матерным словом свои герберы и тот шикарный веник, коим одарил святой Михаил свою очередную постельную грелку. — Сначала был ресторан. На минуточку, рыбный.

— Ой, Нина, — в помещении послышался равномерный неодобрительный гул, но я шикнула и погрозила всем пальцем.

— Ну откуда ему было знать, что я рыбу на дух не перевариваю?

— Леонид, тьфу, — скривилась Машка.

— Да нет, в общем-то, было вкусно. Я заказала себе сырную тарелку и бокал отменного белого вина, а потом полтора часа пыталась сделать так, чтобы меня не вытошнило.

— Пронесло?

— Пронесло, — кивнула я.

— Ну хорошо, с этим мы разобрались, — прищурилась Карина, — но объясни мне, недалёкой женщине, как после такого провала, ты оказалась в квартире этого жалкого карася?

— Ведомая упрямством, — пожала я плечами, а затем всхлипнула и выдала, как на духу. — Любви хочу, девочки! Чтобы мужик аж повизгивал от чувств ко мне. Чтобы на руках носил. Чтобы у него крышу рвало от страсти. Понимаете?

— Понимаем, — вздохнул Эдик и посмотрел на меня с такой великой грустью в глазах, что мне тут же захотелось обнять парня и плакать.

— Нинк, а Нинк? — в своей излюбленной манере потянула Карина, задумчиво натирая пальцами подбородок.

— Ну?

— А не имеет ли к этому странному марш-броску на Леонидовы маленькие квартиры отношение твой новый сосед?

— Самая умная, да? — фыркнула я и отвернулась, чтобы не выдать себя с головой.

Признаваться, что я форменно взбесилась из-за роз, которые подарили не мне, было смерти подобно. Да и вообще, это была банальная бабская зависть, потому что никто и никогда за всё тридцать три года моей жизни не дарил мне таких великолепных веников.