Глядя на худое бледное лицо графини, на её выпуклый лоб и тяжёлый удлинённый подбородок, Эмилия пыталась найти в её облике ту черту, которая придавала ему некую загадочность. Именно глаза, чёрные выразительные глаза под тенью густых ресниц привлекали внимание к её отнюдь не красивому лицу.

Эмилия взяла в свою ладонь вялую руку тёти и другой ладонью ласково накрыла её. Мадам Николь медленно повернула к ней голову и грустно, как будто вымученно, улыбнулась. Слёзы уже высохли на её впалых щеках. Кожа у графини была нежная и тонкая, как папирусная бумага, и на шее были видны голубые жилки. В эту минуту тётя казалась Эмилии трогательной и более беззащитной, чем когда-либо. В уголках рта залегли горестные складки, а глаза подёрнула пелена грусти и страдания. Девушка не осмеливалась спросить её о том, что волновало её душу. Хотя предполагала, что дело было в Филиппе, графе де Монфор. Чтобы хоть как-нибудь развеять печаль тёти, Эмилия предложила почитать ей стихи модных парижских поэтов или сыграть на клавесине.

А после полудня в поместье явился мессир Трюдо, и по его просьбе Эмилия оставила медикуса наедине с графиней.

2. Глава 2

Эмилия медленно прогуливалась по аллее, ведущей от каменной лестницы дома вглубь сада, когда к ней подошёл мессир Трюдо. Это был невысокий мужчина преклонного возраста, с лысиной на затылке, с жалобным выражением лица и маленьким, как бы округленным ртом. Эмилия обратила внимание на то, что лицо медикуса теперь было уже не только жалобным, но больше сочувствующим. Девушка остановилась, с немым вопросом глядя мессиру Трюдо прямо в глаза. Но тот сразу же опустил их, прикрыв белёсыми ресницами.

- Увы, я вынужден признать свою полную беспомощность: эта болезнь во всём оказалась сильнее меня. Простите, мадемуазель, - усталым голосом заявил мессир Трюдо, будто оправдываясь. И, вздохнув, прибавил: - Советую вам выписать медикуса из Парижского университета,  хотя не уверен, что ему удастся добиться большего успеха.

Эмилия выслушала вердикт и, не говоря ни слова, взволнованно и вместе с тем рассеянно провела рукой по своим пушистым волосам цвета светлого золота.

- Перед тем, как попрощаться с вами, должен кое о чём предупредить вас, - продолжал говорить медикус, по-прежнему не поднимая глаз (правда, морщины у переносицы, которые придавали его лицу жалобное выражение, немного разгладились). - В сезон дождей возможно обострение болезни, которое будет сопровождаться мучительными головными болями. Допускается даже потеря сознания. В комнате графини, на большом комоде, я оставил стеклянный пузырёк с эликсиром, который притупляет болезненные ощущения. Давайте этот эликсир вашей тётушке во время тяжелейших приступов, но будьте внимательны – строго соблюдайте меру: не больше пяти капель на кубок красного вина.

Мессир Трюдо наконец поднял взгляд на стоявшую перед ним девушку и, переступив с ноги на ногу, осмелился прибавить:

- Понимаю, никому не дозволительно лезть в чужие семейные дела, но я настоятельно советовал бы вам, мадемуазель Эмили, послать весточку его сиятельству графу де Монфор. Он должен быть осведомлён о состоянии здоровья своей супруги. Если хотите, я сам отправлю ему письмо...

Эмилия кивнула. На прощание медикуса она не ответила, ибо находилась под впечатлением его слов о том, какие испытания ждут графиню с наступлением осеннего ненастья. В эту пору года на Ратисе безоблачные дни были редкостью, а дождь мог лить, не переставая, дни и ночи напролёт. Промозглая серая пелена укрывала остров так плотно, что его не было видно морякам на проплывавших мимо кораблях. Чтобы предотвратить кораблекрушения, на Ратисе возвели маяк, но порою даже его свет был бессилен прорваться сквозь дождевые потоки и туманы.