- Мед? А где ты его берешь?

- Это долгая история, - Надежда барабанила пальцами по столу.

Анечка, не спуская с рук спящего сына, подошла к окну. Митя и Тоня играли в песочнице, что-то оживлено выстраивая из недавно завезенного песка. Убедившись, что с детьми все в порядке, Анечка вернулась к столу:

- Так мы, воде, никуда и не топимся. Расскажи, если ты, конечно, мне доверяешь.

- Доверяю, - задумчиво ответила подруга…

***

По бескрайним просторам Таврической губернии издревле кочевали многочисленные таборы цыган.

Они разбивали шатры от Херсона до Днепровских порогов, славного пристанища Запорожской Сечи.

Иногда забредали в Крым.

Но Крымский полуостров тех лет, безводный и пустой, был неинтересен для ромов, непригоден для кочевой жизни. И потому, погрузив на повозки шатры, жен и детей, табор отправлялся в путь.

Туда, где текут полноводные реки.

Туда, где земля щедрая и «родючая».

Туда, где много городов и сел.

Туда, где люди сытые и нежадные.

Туда, где есть возможность и заработать, и чем-то поживиться простому рому.

Старый Днепр, питающий свои могучие воды множеством впадающих в него речек, речушек и ручьев был всегда привлекателен для цыган.

Вокруг небольших городков и сел было вдосталь пустующей земли, где ромы могли спокойно разбить табор и жить, никого не опасаясь, столько, сколько им захочется.

Войны и революции не заботили ромов.

Культ семьи и принадлежность к роду, определяли все.

Через несколько лет после очередной революции в Империи, в одном из изгибов реки Молочная, недалеко от ее устья, раскинул шатры цыганский табор.

***

Табор бывал в этих местах уже не раз.

Три небольших городка, расположенных не очень далеко друг от друга, и несколько богатых сел давали возможность поработать и заработать, как мужчинам, так и женщинам.

Основной костяк табора состоял из тех семей, которые занимались разным промыслом, не мешая друг другу, не отнимая у товарищей «кусок хлеба».

Первая семья, поставив шатры, выгрузив из кибиток женщин и детей, немедленно занялась сооружением кузницы, все необходимое для которой перевозилось с собой.

И пока мужчины этой семьи рубили лес и сооружали навес над наковальней, мужчины второй отправились в один из городков, чтобы купить пару-тройку лошадей подешевле, а потом перепродать их подороже на ярмарке в другом, соседнем, городке, заработав таким образом на жизнь семьям.

Третья семья занималась тем, что сегодня назвали бы «шоу бизнесом». Им принадлежал сытый и ленивый медведь, с которым мужчины выступали на ярмарочных площадях. Женщины этой семьи были лучшими плясуньями и певуньями, развлекая своим искусством не только ярмарочный люд, но и радуя соплеменников вечерами у костра.

Во главе сообщества, правя им, решая возникающие вопросы, как с властями, так и внутри табора, был, принадлежащий к семье кузнецов, начавший уже стареть Барон.

Барон не признавал в своем таборе ни конокрадства, ни других противоправных действий. При этом ни гадание, ни выпрашивание милостыни всеми возможными способами, противоправными не считались. Если человек добровольно расстается с деньгами – ну что ж, это его решение. А то, что решение это принято «дурною головою» - так это не проблема рома.

Пятеро детей барона были его гордостью и усладой очей. Любимый старший сын, Константин, через несколько лет должен был принять от отца бразды правления, а пока – осваивал мастерство кузнеца под руководством отца и дядьки.

На Константина заглядывались многие девушки в таборе. Высокий, черноглазый и чернобровый, кудрявый брюнет, да еще и сын Барона, был мечтой не одной красавицы. Но Барон своего первенца неволить не хотел. Не сватал за Костю девушку по своему выбору. Все ждал, когда же юноша выберет для себя спутницу и мать для своих детей.