Он сорвал ремень  со своих штанов, схватил меня за руку, а потом поймал вторую, стягивая их до боли. Через мгновенье, он перекинул меня через стол, сбросив оттуда все бумаги, чернильницу и книги.

- Анри! – всхлипнула я, глядя с каким презрением смотрит на портрет моего Анри Вильгельм. – Пожалуйста… Вы же были друзьями…

- Были…  До тех пор, пока он не стал твоим женихом, - я чувствовала, как ремень, удерживал мои руки, а я не могла освободиться, даже привставая на локтях.

- Разведи ножки, - прошептали мне, пока я смотрела на портрет любимого, чувствуя, как по щеке течет слеза. Я судорожно сводила колени, чувствуя, как с меня срывают юбку, белье и рвут корсет. Тяжелая рука легла на мою грудь, а следом послышалось прерывистое дыхание.

- Ааааа! – простонала я, чувствуя, как его зубы нежно рвут мои соски… - Прекрати… Вильгельм…   - Это же мерзко! Отвратительно!

- Мерзко? – прошептали мне, а я чувствовала, как его волосы скользят по моему вздрагивающему животу. – Отвратительно? О, нет… Ты не знаешь, насколько ты сладкая…

Его язык скользил по моим бедрам, но я не могла пошевелиться, замирая от каждого прикосновения. Такое чувство, словно это какой-то мерзкий слизняк ползет по тебе… Я сгорала от стыда, глядя как ясным взглядом на меня смотрит с портрета любимый.

- Вот что он должен был сделать с тобой в первую ночь… Он должен был целовать тебя до тех пор, покуда ты сама не разведешь колени… Ласкать тебя, пока ты не начнешь стонать… - задыхался Вильгельм, прикусывая мой сосок.

И тут я почувствовала, как чужая, теплая рука легла в то место, которое я пыталась прикрыть, извиваясь изо всех сил. Одно прикосновение заставило меня отвернуться и стиснуть зубы. Еще одно заставило задергаться… Мою грудь облизывали, кусали, а потом впивали в нее поцелуями, водя пальцами руки и прижимая то, что вызывало у меня чувство глубочайшего стыда.

- Анри… - плакала я, чувствуя, как в животе что-то  переворачивается. – Ан… ри…

- Ты уже течешь, - шептали мне, покрывая поцелуями шею. – Я чувствую, как ты течешь… Моя девочка течет….

- Я чувствую омерзение! – хныкала я, ощущая, как пальцы то, давят, то порхают. У меня сводило ноги и живот, в тот момент, когда пальцы снова и снова увязали в чем-то теплом и липком. – Это мерзко…

- О, нет… - шептали мне, опускаясь поцелуями все ниже и ниже. –   Нет ничего слаще для мужчины, когда в твоих руках течет любимая женщина …

Вильгельм задыхался, а его волосы щекотали мой живот, а через мгновение я почувствовало, что-то юркое и теплое, скользящее туда сюда. Он впивался поцелуем, заставляя меня выгибаться и закрывать глаза…. Мое лицо горело, щеки полыхали.

- Прекрати! Если ты меня любишь, то уважай мой выбор! Я поклялась принадлежать Анри до конца своих дней, - простонала я, пытаясь вывернуться, но его руки легли на мои бедра, а нечто теплое продолжало свою пытку. Мне хотелось развести ноги шире, но я снова и снова пыталась их сжать, чувствуя, как мне мешают чужие руки.

- Какая же ты сладкая… - прошептали мне, снова кладя руку и вызывая прилив жара в животе. Я почувствовала, как к моим губам прикоснулись его солено сладкие губы. –  Хочу, чтобы ты знала, насколько ты сладкая… Я безумно хочу взять тебя… Прямо сейчас… Мечтаю, чтобы ты почувствовала меня… Но ты заслужила наказание…

Вильгельм взял в руки меч, развернул его рукоятью в мою сторону, сжимая лезвие в руке.  Я почувствовала неприятный холод рукояти, пытаясь свести колени. Один толчок, а мне показалось, что меня разрывает изнутри.

- Ай! – вздрогнула я, чувствуя, как по щекам текут слезы, а я пытаюсь свести колени. Что-то внутри меня шевелилось, приводя меня в болезненный ужас.