– Ты уверена в своем решении? – тихий, едва слышный вопрос с хриплыми нотками грусти.

– Да, – короткий грубый ответ, отрубивший все концы, по которым можно было вернуть все обратно.

– Попрощаться с сыном дашь? – печально спросил он, вынуждая вздрогнуть.

Не выдержав, я посмотрела на него, ощутив всю боль, что увидела в его глазах. Но и помимо боли там было: неверие, обида и надежда. Он до последнего надеялся, что я приму его, позволю заменить Макса. И это причиняло боль не только ему, но и мне. Я знала, что все будет именно так, но не думала, что прощаться с ним будет очень больно.

За эти годы я не смогла полюбить его, подпустить к себе настолько близко, как бы ему хотелось. Но я привыкла к тому, что он всегда рядом, поддержит и поможет, когда это нужно. Да, я не полюбила, но привязалась к нему и прощаться именно сейчас была не готова. Но если не сейчас, тогда никогда. А лишать Глеба будущего я не имею права.

Я прекрасно это понимала, но все же…

– Я не гоню тебя, можешь остаться здесь, – негромко проговорила, отворачиваясь, смотря на дом, где в дверном проеме замаячил Максимка. – Я нашла квартиру, и завтра мы с Максимкой будем готовиться к переезду.

– Спасибо, но я лучше вернусь в стаю, – усмехнулся он. – Пойду, попрощаюсь… – бросил он и, проходя мимо, нарочно зацепил меня, плечом отталкивая от себя.

И впервые за столько лет по моей щеке скатилась слеза. Я обещала себе никогда больше не плакать, обещала быть сильной ради сына. Но я еще не готова остаться одной с ребенком на руках, когда в округе блуждают оборотни. Да, они пока не нашли нас, но рано или поздно это случится и тогда…

2. Глава 2

– Мам, а почему дядя Глеб не поехал с нами? – спросил Максимка, отвлекаясь от игрушечной машинки и солдатика.

Пока я следила за дорогой, сынок играл на заднем сиденье со своими любимыми игрушками, которые наотрез отказался сложить в коробку к остальным.

– Потому что у дяди Глеба есть более важные дела, чем следовать повсюду за нами, – ответила, на секунду отвлекаясь от дороги и бросая взгляд на сына через зеркала заднего вида.

Игравший до этого в игрушки, сын замер, а после медленно поднял взгляд и спросил:

– Важней, чем я?

Вздрогнула, ощутив ту боль, что он вложил в этот вопрос. Я понимала Максимку, мне тоже очень тяжело прощаться с Глебом, но так нужно. Надеюсь, для всех нас это расставание пойдет на пользу. Возможно, поначалу нам будет тяжело без него, но потом мы привыкнем.

– Разве может быть что-то важнее тебя, малыш? – успокаивающе спросила у него.

– Тогда почему он ушел? – капризно повторил он свой вопрос.

Глубоко вздохнув, понимая, что сейчас нежелательны его капризы и слезы, я сбросила скорость и, посмотрев на него ласково, сказала:

– Малыш, давай поступим так, когда дядя Глеб приедет в гости, ты у него об этом спросишь.

Улыбнувшись, видя, как глаза сына заблестели от любопытства, я снова вернула внимание к дороге. Ребенку для счастья нужно так мало, стоит лишь сказать то, что он хочет услышать. Даже если сказанное не всегда является правдой.

– А он приедет? – радостно спросил Максимка.

– Конечно! – сделала я удивленный вид, мол, как он может сомневаться в этом.

Знаю, что лгать не хорошо, но когда особенно нужно, то немного можно. Вполне вероятно, что Глеб приедет к нам когда-нибудь.

А ведь мы с ним толком и не попрощались. Вчера он до темноты провозился с Максимкой, а когда я уложила сына спать, собрался и уехал. Единственное, что Глеб сказал, что если нам понадобится помощь, то он всегда рад помочь.

Утром Максимка проснулся со словами: где дядя Глеб, и почему он не захотел ехать с нами. Было трудно ему объяснить настоящую причину отсутствия дяди рядом. Особенно сейчас.