– Ты не прав! – голос Глинн звучал тихо и сонно, но очень категорично. – Простой вспышки для снятия стресса тебе бы не хватило, – она снова зевнула и потерла слезящиеся глаза. – Блин, не могу, с ног валюсь, хоть тут ложись, – посетовав на недосып, девица всё-таки закончила мысль: – Я – Мурхе, сам не устаешь напоминать, я – сумасшедший маг невиданной силы. Ничего особо страшного не случилось бы, – ещё зевок, – заподозри меня кто-нибудь в волшбе. Так что не парься, – добавила она беззаботно и, кажется, решила уснуть стоя.

Позади что-то проворчал Дайр, озарив нас тусклой зеленью, девчонка встрепенулась и всё-таки зашагала. Но недалеко – лишь выйдя из тумана, остановилась и автоматом повторила за мной пару едких фраз на Лишьем. Потом спохватилась и заткнулась, но было поздно…

– Глинн? – и сложно сказать, чего в этом голосе слышалось больше: ужаса, подозрения, возмущения или восторга. – Глинка! Это, правда, ты! – стрелка явно сместилась в сторону последнего. – Ты говоришь!

Ну, здравствуй, здравствуй, ложка дёгтя…

***

Это была катастрофа! А ведь Дайр предупредил нас сигналом тревоги. Вот только ни я, ни Глинн не готовы были услышать и правильно интерпретировать его сейчас, перейти от теории к практике – сию минуту. Похоже, салюты над Дайром всё же привлекли внимание. И стоило ли сомневаться, что личность догадостного типа будет мне знакома?

Парнишка, сейчас радостно скалящийся перед моей Мурхе, мне не понравился с первого взгляда – случившегося год назад и «глазами» Стража, когда мелкий паршивец отказался от подкинутого мной приглашения к ревуну на стол. Именно из-за него у Дайра появился повод сомневаться в моей удаче, и сейчас я отчетливо вспомнил это лицо. Потом, когда он вместе с конопатой козой, перебирал «компромат» на мою деятельность, во второй раз уже срывая мою диверсию, я невзлюбил его повторно. Но лишь только что – эти две особы слились в одну.

И моё недоброе к нему отношение вознеслось в квадрат. Хотя нет – уже в куб. на порядок!

Пока что меня, так и сидевшего на плече девчонки, удачно прикрывали её серебристые волосы: я мальчишку вижу – а он меня вроде бы нет. Удобная позиция для изучения противника.

– Ты что здесь делала? И с кем беседовала? – первые вопросы были приправлены значительной долей недоверия, но хитрая шпионская рожа быстро поняла ошибочность тона, сменив его на слегка заискивающий: – Прости, что напугал тебя. – Он даже не упомянул, что приличной девушке не пристало выражаться так грубо. Даже если очень страшно.

Чем дальше, тем яснее становилось, что проблем мы теперь не оберёмся.

– Ты помнишь меня? – так обычно разговаривают с маленькими детками, или с душевно больными. – Я Дин. Дин ри-Зорхир.

Упасть не встать, мы ещё и благородные.

Соломенно-вихрастая проблема обладала смазливой внешностью, – девчонкам такие нравятся, а если прибавить благородность, так и вовсе млеют, – а зелёные глаза светились трогательной, до приторного, заботой и вселенским терпением. И хотя Мурхе упрямо молчала, паршивец усердно пытался её разговорить:

– Мы дружили раньше, помнишь?

Помнит-помнит. Можешь идти.

– Мне так жаль, что твой отец… – начал было пацан, но запнулся, и даже слегка побледнел. – Прости… Я совсем не ожидал тебя тут встретить… немного теряюсь, не знаю, что сказать.

Интересно, а о чём вообще думает Мурхе? Может, размышляет, не прибить ли мальчишку на всякий случай.

«Хочешь, сожгу?» – великодушно предложил я.

Девчонка не среагировала. Уж не уснула ли часом?

Пришлось пощекотать её, просунув хвост за шиворот. Мурхе дернулась, и моё убежище из волос рассыпалось.