– Не смогу, они сейчас «сайленс» накинут.

– "Силенс ссури"? – опешил я.

Заклинание с поэтичным переводом "тихий шепот" создавало пузырь, поглощающий любые звуки. Впрочем, пузырь – это условно и в чистом поле. А  здесь оно точно примет форму комнаты, в которой собрались беседовать без лишних ушей.

– Да-да, – подтвердила Мурхе, и указала на открытый участок стены, на уровне своего плеча: – Думаю, вход тут.

Я посмеялся, но она подошла ближе, стукнула пару раз, и шпалера заколыхалась.

«Хм. Видно крысявки иногда шуршали за стенкой, вот она и заметила», – размышлял я, подлезая под отслоившийся лист и карабкаясь по неглубокой ложбинке до узкого отверстия лаза. Ход оказался длинным и вел сначала почти вертикально вниз, потом – переход в соседнюю половину стены, узкий как горлышко бутылки, а дальше было просторно – я свободно раскинул руки, не касаясь стен. И тянулась эта крысиная галерея, кажется, через всю комнату.

«Силенс ссури» отрезало от меня напутственный шепот Глинн как раз, когда я вышел в галерею. Вовремя.

Оно же натолкнуло на неприятные размышления. Это что же такое секретное тут будет происходить, что нужно скрываться даже в практически пустом здании. Ну, помимо разврата, которого, как утверждает Мурхе, не будет. И начинало мне казаться, что она ошибается, причем не просто ошибается, а делает это злонамеренно и злокозненно. Видать, подслушала, как меня не радует перспективка макнуться в это «фу-фу-фу», и подсунула гадость.

А я лось. И рога у меня красивые.

7. ГЛАВА 6. Сказочки на ночь

– Общежитие же пустует, зачем таитесь? – голос Леди Ша отвлек меня от терзаний. Отсутствие в нём страсти немного успокаивало.

– Вы же понимаете, дело щекотливое, а эти сорванцы – их же хлебом не корми, дай в чужую тайну влезть, – невзирая на нейтральность слов, тон вивисектора мышек был далек от снисходительного. Похоже, сорванцы его очень достали.

– Вот именно, щекотливое. Вы ставите меня в щекотливое положение, между прочим, – в голосе секретаря пробивалось истинно женское раздражение. И оно совершенно не вязалось с образом Серого ректора, Каменной девы, который был привычен мне до сих пор.

– Бросьте, Жюли, для нас не может быть щекотливых поло…

– Даже думать об этом не смейте! – перебила женщина.

– И не думал думать. К тому же вы всегда выше мирской суеты, – кажется, не я один не поверил в капризы леди. – А сейчас, когда вы практически взяли академию в свои нежные руки…

– Скорей, взвалила на плечи.

– Не суть… – отмахнулся Тройль, и, кажется, перешёл к основной теме вечера: – Так что вы решили, Жюли? Вы же понимаете, как это опасно?

– Я наложила на комнату «вакум арма», надежнее защиты не придумаешь.

Я малость опешил: это что они тут собрались творить-то, под полным антимагическим щитом? «Вакумы» используются для укрепления тренировочных залов. Если бы не Полигон – у нас тоже был бы такой. Эта защита не выпускает ни грана силы за пределы опутанной территории, вытягивая её в иную явь – в аламрем[11]. Они тут что, магический бой затевают?

11 Аламрем (др.яз) – другая реальность (параллельные миры). Переход в бедную Силой А., обеспечивает отток Силы из зачарованного "Вакум арма" помещения, и рассеивание её там.

– Ну, а на Академию? Музей? На всю округу? – Тройль не считал меры достаточными, и мне стало совсем муторно. – Она же не сидит на месте. Это настоящая м{а}йна!

Мина? Где-то заложен смертоносный амулет с отсроченным заклинанием убийственной силы?

– Не преувеличивайте, – отмахнулась Леди Ша.

– Ничуть! Она на самом деле ходячая мина, и неизвестно когда она шарахнет, а я теперь даже приглядывать за ней не могу!