Припомнилось, как Мурхе на нетрезвую голову лезла на стены. И хотя пять метров это всё-таки много, я стал искать след на стене, но, увы, и там её не унюхал. Да что ж это за напасть такая?!

Чтоб окончательно запутаться мне хватило нескольких минут. Легкий ветерок растягивал запах вдоль стены, вымывал его, делал всё менее ощутимым. Я растерянно посмотрел на небо: половинка луны, высунувшись из-за крыши и укутавшись в дымку, глядела тускло и безучастно.

Нет, ну не привиделась же она мне! Не хватало ещё, чтоб эта заноза ходячая мне мерещилась на каждом шагу!

Когда сомнения насчёт трезвости моего ума медленно, но верно подводили меня к порогу бешенства, высоко над головой раздался подозрительный скрип, а затем едва слышное ругательство, этакий матерный шепоток. Я отскочил от стены, расширяя обзор, и задрал голову вверх.

Ввиду наступивших тяжелых времён Старая общага почти пустовала: подселение сюда было сродни наказанию, и обретались тут немногочисленные оболтусы, да особо эксцентричные преподаватели. Так что скудно светящиеся окна удивили скорей своим наличием в принципе, чем малым количеством – всего-то три. На фоне заселенных новых общаг здание Старой было зловеще тёмным. Пара окон мерцала на третьем, и одно на первом, чуть левее от меня.

Звук же явно пришел от одного из тёмных провалов, расположенных прямо над головой.

Вдруг моих встревоженных ушей достиг звук скрипнувшей двери, затем кто-то с кем-то поздоровался. Это за окном первого этажа, тем, что с огоньком – наверняка! И один из голосов я узнал, да и второй тоже. Особенно второй. Неужто Леди Ша заглянула на огонек к «милейшему» Герриту Тройлю?

Именно так она и сказала: «Доброй ночи, милейший Геррит!». А он в ответ: «О, я так рад, вы так любезны, что согласились… и бла-бла-бла…».

Ненавижу.

И планирую-таки выжить Тройля когда-нибудь из Академии, а то он как-то слишком активно в последнее время проявляется. Вон уже и и.о. ректора к нему «милейшему» в гости не постеснялась – на ночь глядя.

А не собрать ли мне компроматье?

Я прикинул, какие картины могут там нарисоваться, и брезгливо скривился. Она же молодая и красивая, а он старикашка, у него даже бородавка на носу, небось, подопытный жабик плюнул.

Лучше уж у Дайра потом спрошу. Правда не факт, что он заинтересуется этим визитом сам. Но не очень-то и хотелось. Грязное белье, фу-фу-фу, в общем.

– Пс-с, Фишш, – донеслось шелестом ветра. Я заозирался, и шелест повторился: – Фишш, с-сюда.

Глинн засела в темном проеме прямо надо мной и по соседству со светящимся источником компромата. Стенололазка фиксова – пять метров по почти гладкой стене, да ещё и не оставив на ней запаха.

Это вызов, между прочим. Лично я так могу, но я – не будем скромничать – мутант. А посему: прыжок – и половина высоты преодолена. Не такая уж она и гладкая – для меня когтистого. Не прошло и минуты, как я был рядом с Мурхе, и мы скрылись в комнате. Её бывшей комнате.

Ну и?

– Ты говорил, везде есть тайные ходы, которые не для меня. Тут ведь тоже, наверняка, есть. Наведайся-ка к соседям, пожалуйста.

– С ума сошла? Смотреть гадость всякую...

– Не парься, разврата там не будет.

– Я не… – чуть не начал оправдываться я, но в итоге возмутился, и задал более резонный вопрос: – Откуда такая уверенность?

– У этой парочки немного другие интересы, – кривая усмешка на лице Мурхе, так и не скинувшей капюшона, смотрелась недобро. – И мне очень повезло, что она зашла именно сейчас. Ну же, – поторопила она меня, – теряем время!

– Сядь у окна и послушай, – возмущался я скорей по инерции. А сам уже разыскивал лаз Серых – это всегда интересная головоломка. Так прикинем, где удобно сделать выход так, чтоб и незаметно, и можно легко юркнуть. Ну-ка, ну-ка, что там за шкафчиком?