А думал я о том, что меня Услышали. Я так давно перестал верить, что это когда-то случится, что теперь приходилось всё переосмысливать заново. Итак, сбылась мечта идиота – и какие мне с этого бонусы?

Я смогу увековечить в легендах подвиг моих воров.

Я смогу связаться с ректором или Леди Ша. К Тройлю не пойду, даже если это будет последний человек в мире.

Мм, да-а… как-то скудненько. И все это при условии, что дурочку кто-то станет слушать.

«Ой, вы знаете, у меня в голове голос. Он мне тако-ое рассказывает, вы не поверите!».

И ведь не поверят же. И вообще, пожелает ли она говорить, до сих пор-то – как-то не особо. Похоже, она и сама раскрылась… хотя может Леди Ша в курсе, это упростило бы дело, но… Я вспомнил, как секретарь с мученическим видом вдалбливала девице, куда жать, или нажимать… или тыкать... Нет, кто-кто, а Леди Ша не уверена даже, что мурхе хоть что-то понимает.

И, спрашивается в задаче, мне оно надо? Тет-а-тет я могу и с Дайром побеседовать. А если вспомнить, как именно она меня слышит…

Нет-нет! Нет-нет-нет! Заберите её от меня, пожалуйста!

Днём за ней приходил посыльный, помялся в дверях, покричал (шёпотом, придурок), да так и ушёл. Мы с Дайром проследили – вернулся к Леди Ша, та дёрнула носом, но сама будить свою протеже не помчалась. Мне кажется, решила придерживаться принципа: не буди лихо пока оно тихо. Хотя я могу авторитетно заявить: когда лихо не дремлет ночью – оно как-то совсем погано получается. Попросил стража поорать просто так (хуже мне всё равно уже не будет, а ему как обычно тюльпаново) – не проснулась. Р-р!

– Дайр, – вкрадчиво начал я, – а давай ты её… выпьешь? – зелёные глаза приблизились ко мне, но я не смутился. – Она слишком много знает. И о тебе, кстати, тоже. Ну что тебе стоит? Три процента, помнишь? – и все вздохнут с облегчением. Там же пустышка – ам и нету.

Страж поперхнулся и закашлялся, картинок показывать не стал, но так укоризненно на меня посмотрел, что я почувствовал себя истинным монстром.

***

– Доброе утро, – я сидел на тумбочке, старательно ни о чём не думая, и наблюдал, как просыпается и потягивается «гостья». На меня она не среагировала, и я повторил приветствие – девица дернулась и заозиралась, прочистила пальцем ухо. – Я тут, – добавил я, привставая.

Мутный спросонья взгляд сфокусировался на мне и засиял так, что я отшатнулся. И вовремя – меня попытались схватить.

– Фишка-а! – заорала мурхе самым противным голосом, – я знала, что ты вернешься!

О, тучный гшивр, за что мне это…

– Прекрати бредить! И сбавь громкость, всю Академию перебудишь.

– О, да, конечно. Просто я так обрадовалась, когда увидела тебя, – её глаза сияли не хуже Дайровых. – Иди ко мне на ручки, Фишулечка.

Меня передернуло, и от словечка, и от уровня сахара в голосе.

– Что ещё за фишка? – (на "фишулечку" у меня мысль не поднималась). Они – мысли – вообще стали расползаться во все стороны, и вычленить и облечь в слова эту оказалось весьма непросто.

– На древнем языке, – с очень умным видом начала девица, – Фишка значит ры-ыбка! – и расплываясь в улыбке, добавила: – О мур-мур-мур, это так мило!

Ужас, какой розовый плюш! Особенно на фоне «мур-мур» страшно – она же так ещё и сожрет меня, коты рыбку любят весьма специфически, как и хомячков, впрочем.

– Эй, деточка, ты здесь? – хотелось постучать её по лбу, желательно больно.

– А? Что? – совсем иным тоном, словно очнувшись, отозвалась мурхе, и я понял, что где-то я очень, очень прав...

– Что это только что было? – мурхе, как есть мурхе.

– А?.. – задумалась девица, – А-а, не обращай внимания, это моё ванильное Альтер эго... угу, да, пожалуй, что так... – девица замолчала, оставив меня ломать голову, причём тут "ванильное", в памяти назойливо всплывало одноименное печенье. Хмыкнув, уточнила: – Никаких печенек. Ты это назвал бы розовым плюшем. Это, вроде как, моя вторая половинка, её иногда заносит, – и снова ушла в себя. А «вынырнув» через минуту, продолжила: – Говорит, ты её домашний любимец, и тебя ей подарил её любимец недомашний. В смысле парень какой-то… или даже целый мужик, судя по описанию. – Здесь она премерзко ухмыльнулась: – Так что теперь я знаю, как тебя звать. Ну, здравствуй, Фишка! Ты ли это?..