— Тогда просто расскажи, как бы мне тут помыться!

— Зачем это?

— На прием к бургомистру с сальными волосами не ездят, — ответила я и многозначительно глянула на существо. А вдруг не выдержит да выдаст что-то еще?

— Можа, не надо вам к нему? — состроив умильную физиономию, подняв брови домиком, спросило существо.

— Надо, Хомлин, надо! — улыбнулась я в ответ.

А на душе кошки скребли. Самой соваться на собрание местной аристократии не хотелось до зубного скрежета. Но срок оплаты долга, указанный в послании, был уж больно короток – послезавтра.

20. Глава 20

— А можа, не надо? — неуверенно, переминаясь с ноги на ноги и теребя в руках гнездо, переспросил Хомлин. — А то вона как подкупает! — Он кивнул на коробки, что я поставила на стол-раздачу. — Уж больно расстарался, потратился. Как бы чего не запросил…

— У меня где запросишь, там и слезешь, — буркнула я, начиная вскрывать коробки.

В первой, квадратной и небольшой, обнаружился кусок сливочного масла. Добрый такой, грамм на семьсот. Эх, прогадала! Надо было мясо просить. А то вегетарианка из меня никудышная. Но кто же знал? А теперь новый пирог к вечеру печь придется. Отложила масло и открыла вторую коробку. А там…

— Это что? — удивилась я, извлекая из картонного плена нечто из мягкой светло-зеленой ткани, расшитое мелкими блестящими камушками. — Это платье?

— Еще какое! — вздохнул Хомлин. Что-то его присланная мне красота не порадовала совсем.

Кроме наряда для меня в коробке был еще и костюм для Никса и записка:

«Россыпь камней на вашем платье будет сиять, но блеск ваших глаз в сто крат прекраснее!» Это что, такая попытка со мной флиртовать?

Мелькнула мысль вернуть наряды, но… А не раззадорит ли бургомистра мой отказ?

— Вернуть надумали? — с надеждой спросил Хомлин. Будто мысли мои прочитал!

— Дают — бери, бьют — беги, — пожала я плечами. Уже решила для себя, что поеду.

Остаток дня прошел в хлопотах. Сперва снова провозилась с пирогом, потом новый заход на уборку кухни, а затем нужно было помыться. Как выяснилось, в поместье имелся водопровод, но работал он на магическом приводе, который… Да, верно, тоже был неисправен. Хотя «неисправность» заключалась в том, что некий артефакт, который отвечал за подачу и нагрев воды, как сказал Хомлин, был вычерпан. На свой язык я перевела это как «разряжен». В целом получалось, что многое тут работало на магии, а она являлась неким аналогом электричества. Есть оно — и «бойлер» воду греет, «котел» батареи нагревает, «насос» воду качает и в трубы подает, а нет его — здравствуй, средневековье.

— Вот оно, сердецевице, — указал мне пальцем на обнаружившийся в подполе за небольшой дверцей кристалл, вмонтированный в стену. — Обычно, когда господа магией владеют и в доме живут, оно само наполняется. Но вы же тут недолго…

Ага, а еще дядюшка, «известивший» меня в тюрьме, упомянул, что Тасия силы лишилась. Однако… Я достала кристалл из его гнезда, повертела в руках. Сперва ничего не происходило, но потом он мелко задрожал, засветился и… Потух.

— Последок вышел, — вздохнул Хомлин.

— А нанять кого-то, чтобы зарядили, можно? — спросила я.

— Можно, но недешево, — ответило существо. — Только аристократия же силой владеет. Окромя родовитых — никто!

— Не больно и хотелось! — фыркнула я, засовывая кристалл на место.

Помыться в кухне в тазике было делом нехитрым, а вот высушить копну волос без фена оказалось непросто. Спасли найденная в сундуке расческа и всё та же дровяная плита, над которой я, рискуя спалить волосы, конечно, сушила роскошные светлые локоны. Но в итоге справилась. Самым сложным в сборах оказалось уговорить старика Никса надеть новый, не потертый, присланный Лартиэлем костюм.