Когда мы вошли в комнату, я гордилась собой. За такой короткий срок привести запыленное помещение, где вся мебель в чехлах, да еще и стол накрыть — это не так-то просто. Особенно когда в твоем распоряжении ни пылесоса, ни горячей воды, ни даже водопровода. Я уж молчу о чугунной плите на дровах.

Но, глядя на стол, покрытый белой скатертью (чуточку мятой, но не суть), на котором были расставлены вазочки с орехами, яблоками, сушеными ягодами и медом, уже заваренный чайник, чайные пары, а главное, возле каждой из них – блюдце с куском пирога, я собой гордилась. А то, что пирог не целиком, потому что, пока я пыталась разобраться с регулировкой температуры, которая зависела от положения заслонок и, скажем так, забитости топки дровами, он с двух сторон подгорел, а с одной чуть ли не обуглился, так об этом никому знать не надо. Главное, я сумела вырезать из него три приличных ломтика, источавших чарующий аромат яблок с корицей и мускатом, для себя, бургомистра и Никса. Последний, кстати сказать, уже дремал, усаженный мною в кресло.
— Это мой супруг, Эдверег Тейс, — завила я, указав гостю на старика.

— Приятно познакомиться, — сказал бургомистр, а Вильям ожидаемо на его приветствие не отреагировал. Тогда Окснит поздоровался громче. Старый дворецкий вздрогнул, открыл глаза, моргнул пару раз.

— Дорогая, у нас гости? — спросил он, взглянув на меня.

— Да, дорогой, — ответила я. — Идем пить чай.

Когда мужчины уселись за стол, я разлила чай по чашкам и присоединилась к ним. Сперва бургомистр не притрагивался к пирогу, только символически отхлебнул напиток и начал задавать вопросы. Сперва Никсу, но, быстро поняв, что тот либо не отвечает, либо отвечает невпопад, переключился на меня. С одной стороны, все это походило на светскую беседу: «Как вам погода?», «Надолго ли вы приехали?», «Какие планы на поместье?», «Не нужна ли помощь с подбором прислуги?», «Хорошо ли вы добрались?». А с другой – я не могла отделаться от мысли, что я на допросе. Уж больно внимательно смотрел то на меня, то на старичка Никса мой новый знакомый. Я нутром ощущала, что этот мужчина посоревнуется в хитрости с самым проворным лисом, а в искусстве искусительства — с любым чертом.

— Эдверег Тейс… — наконец произнес бургомистра. — Тейс… Это имя кажется мне знакомым. Кажется, аристократ с такой фамилией был на службе у погибшей принцессы Эвери. Вы с ним не знакомы? Мне кажется, не только его фамилия, но и имя совпадает с именем вашего супруга, госпожа Садья.

— Знакомы! — выпалила я. — Точнее, мне лично не довелось… Но он племянник моего супруга. Эдверег — семейное имя. В роду Тейсов одного мужчину в поколении всегда называют именно так!

Ох, вот же я соплетуха! Это же такой талант у меня пропадал! Надо было мне, видимо, в своем мире не учительствовать, а за роман какой-нибудь садиться.

— Занятно! — сказал Латриэль. Прозвучало это так, что я тут же почувствовала, что эльф не верит, что он будто бы себе мысленную зарубку сделал – проверить эту информацию. А мне совсем такое было не нужно! Моментально же выяснит, что я соврала и даже не покраснела!

— Вы кушайте, кушайте! — постаралась я перевести тему. — Я лично испекла этот пирог к вашему приходу!

Бургомистр дернул бровью, посмотрел пристально на кусок пирога, что лежал на блюдце перед ним, с самым снисходительным видом отломил ложечкой кусочек и отправил его в рот. Секунду он жевал и вдруг замер, затем чуть не подпрыгнул, наклонился вперед, поднес ладонь ко рту, будто бы собирался выплюнуть. В смысле? Пирог же вкусный! Очень! Я попробовала, прежде чем подавать! Или… Неужели сахар здесь называют «дрожжевой едой» не просто так? Я только что отравила бургомистра?