Я ввалилась в дом, как пьяная. Даже дверь собой подпёрла, чтобы случайно никакой волк не вломился. А Лесси удивилась, когда вышла в коридорчик. Глазки вылупила, спросила:

- С барыней всё хорошо?

- Хорошо, - выдохнула я и стащила надоевшие перчатки. Лесси с книксеном подошла и сняла с меня шляпку, приняла перчатки, спросила:

- Ужинать, барыня?

- Нет, я была в гостях. Только спать, хочу спать…

- Я приготовила вашу постель, барыня желают бокальчик вина перед сном?

Я подняла брови. Желаю ли я бокальчик? После переживаний с волками, после траблов с княжеской семьёй, после поимки воришки на Язовенной улице… Да, желаю. Потому что шампусик уже выветрился, да и не пила я его почти.

- А какое вино? – спросила пристрастно. Лесси присела в книксене:

- Барыня Корнелия Яковлевна любили красное французское, но в погребце всякого есть запасы. Вы, барыня, пожелайте только.

- А белое сладкое есть?

У меня даже вкус во рту появился. Сладкое белое было моей слабостью. Прям чтоб жёлтое было, как цыплёнок! Чтоб во рту вязало сладостью, чтоб попа наутро склеилась!

Именно так я и сказала Лесси, а она нахмурила бровки. Потом её лицо просветлело, и она сказала:

- Я вам, барыня, сервирую вино, которое любил господин Раковский, он всегда просил белое.

- А кто этот господин Раковский?

- Да разве ж я понимаю што, барыня! Гость мадам Корнелии…

- Ладно, принеси мне бокал вина – ей-богу, какого угодно, Лесси, хоть того, что я днём пила, а я пойду спать.

И пошла по лестнице вверх. Единственное желание владело мной – лечь. Лечь, а там хоть трава не расти до завтра.

8. Глава 8. Обновляю

Утро пришло как всегда. Неожиданно.

Я свалилась с кровати.

Грохнулась со всей дури на деревянный пол и заорала. Потом заткнулась, схватившись за голову. Болит-то как! Зачем я всегда налижусь, как свинья… А, ну да, чтобы забыться. Вот и забылась, а теперь в башке вертолёты…

Я открыла глаза и несколько секунд озадаченно пялилась на деревянный потолок. По нему ползла жирная муха. А в углу свил красивую паутину такой же жирный паук. Балдахин кровати нуждался в стирке. У меня дома балдахина не было. Вывод? Я не дома.

Кое-как поднявшись с пола, застонала от безнадёги. Не нализывалась я вчера. Просто в каком-то другом мире я хозяйка заведения под названием «Пакотилья», которое мне предстоит переделать в музыкальный салон. И начинать надо прямо сейчас, потому что времени у меня маловато.

Со вздохом я подошла к зеркалу. Вчера Лесси раздела меня, расшнуровала корсет и почти насильно обрядила в хламиду, которая носила гордое название ночной рубашки. Она была цвета топлёного молока, красовалась кружевами по горловине, манжетам длинных рукавов и широченному подолу. Походу, именно из-за этого подола я и свалилась с кровати, запутавшись в нём… Зачем тратить столько материи на ночнушку, а?

Перед зеркалом на столике стояли кувшин, разрисованный голубыми цветочками, и точно такой же фарфоровый тазик. В кувшине была тёплая вода. Ага, понятно, это для умывания. А как мне почистить зубы?

Осмотр спальни ничего не дал. Мадам Корнелия, сваливая, забрала с собой все личные вещи, но не озаботилась ничем для меня. Значит, снова надо ехать на улицу Язовенную. А ещё очень хочется в туалет! Но не ходить же в горшок? Кстати, как у них тут обстоят дела с туалетом? Вчера при обходе дома я не нашла никакого закутка, выделенного под это дело.

Мне срочно нужна Лесси.

И сколько времени?

И есть ли тут кофе?

Господи или Богиня! Помогите.

Я взмолилась про себя, но боги и богини меня услышали. Дверь открылась без стука, и в спальню проскользнула служанка. Увидев меня перед зеркалом, напугалась и присела: