– Секундантом барона будет Реми, сын мадам Шавро, – сказала Эмма. – Я попросила Эулалию отправить вместе с Реми на место дуэли какого-нибудь слугу, который, как только всё будет завершено, сразу приедет к нам и обо всём расскажет.

Мы уже знали, что дуэль состоится в десять утра на горной площадке на правом берегу реки Вердон. И чем ближе стрелка часов подходила к нужной отметке, тем большее напряжение повисало в нашей гостиной. И даже Генриетта, которую эта история почти не касалась, нервно кусала губы.

И когда мы услышали топот копыт на подъездной аллее, то, не сговариваясь, бросились на крыльцо, позабыв о правилах приличия.

Мужчина в простой холщовой одежде спешился с лошади и отвесил нам низкий поклон. Он тяжело дышал и не сразу начал свой рассказ.

– Да что же ты молчишь, болван? – рассердилась Эмма. – Кто вышел победителем?

– Граф де Валенсо, ваша милость, – сказал, наконец, прибывший.

Я облегченно вздохнула, а мачеха, напротив, сильно побледнела.

– Рассказывай обо всём по порядку! – потребовала она.

Но мужчина только развел руками:

– А почти нечего тут рассказывать, ваша милость. Дуэль не продлилась и пяти минут. Граф несколько раз взмахнул шпагой, и барон рухнул как подкошенный. А между тем, шпага графа была короче на пару дюймов – я видел это собственными глазами.

– Да как ты смеешь такое говорить? – возмутилась Эмма. – Не хочешь же ты сказать, что барон пытался жульничать?

– Этого я не знаю, мадам, – не стал врать мужчина. – Но только сам граф тоже заметил это, но не потребовал заменить оружие, а только сказал, что в таком случае ему всего лишь придется сделать лишние полшага вперед. И он их сделал так ловко, что барон не успел и опомниться – хотя его милость тоже махал шпагой, вот только даже коснуться его сиятельства так и не смог.

Ничего большего он рассказать нам не мог, и чтобы узнать о состоянии барона Маруани, мачехе пришлось поехать к своей подруге мадам Шавро.

Домой Эмма вернулась только поздним вечером. Но ни я, ни отец, ни Генриетта еще не легли спать.

– Барон жив, но в тяжелом состоянии. У него повреждено легкое, и он потерял много крови. Доктор никакого прогноза дать не может. Но даже при благоприятном исходе он может провести в постели не один месяц, – она сказала это с видимым сожалением, должно быть, осознав, что в таком положении Маруани вряд ли станет снова ко мне свататься.

Наверно, это было дурно с моей стороны, но я не смогла не улыбнуться. А Эмма, заметив мою улыбку, раздраженно сказала:

– Возможно, однажды ты поймешь, что я была права, и горько пожалеешь о браке с де Валенсо. И на твоем месте я бы не стала надеяться, что он возьмет тебя с собой в Париж, когда решит туда вернуться. Там у него наверняка есть любовница, а то и не одна, и именно на них он спускает все деньги, что приносит поместье.

Об этой стороне вопроса я, признаться, совсем не думала. Но учитывая мое собственное отношение к графу, наличие у него любовницы скорее обрадовало бы, чем огорчило бы меня.

А вот то, что он тратил все свои деньги именно в Париже, показалось мне неправильным. Я еще помнила те времена, когда особняк де Валенсо был одним из самых красивых зданий нашей провинции. Однажды, когда я была еще ребенком, и мы проезжали по дороге мимо него, я посчитала его королевским дворцом – до того светлым и величавым он был. Но за прошедшие годы многое изменилось, и я не понимала, как граф мог это допустить.

6. Глава 6

О нашей помолвке с графом де Валенсо, наконец, было объявлено в церкви, и я официально могла считаться его невестой. Обычно от помолвки до свадьбы проходило несколько месяцев, но граф торопился вернуться в Париж, и было решено, что бракосочетание состоится через три недели.