Но мы направились не ко крыльцу главного здания дворца, а обошли его, попав в немыслимо огромный парк. Ничего подобного прежде я не могла себе даже представить. Здесь словно всё было подчинено законам геометрии – парк был разбит на отдельные секторы, в каждом из которых были водоемы и газоны идеальных форм – прямоугольников, треугольников, ромбов. Даже кустам и деревьям была придана геометрическая форма.

– Но сколько же людей нужно, чтобы за этим ухаживать? – ахнула я.

Мой супруг улыбнулся, довольный тем впечатлением, что произвела на меня королевская резиденция.

– Здесь несколько сотен садовников. И тысячи слуг.

Мне ужасно хотелось прогуляться по парку, но граф поторопил меня.

– Поверьте, внутри дворца тоже есть на что посмотреть.

И он не обманул.

– Прежде внутреннее убранство дворца было еще более роскошным, – сообщил мне граф, поддерживая меня под руку. – Но три года назад, после принятия эдикта по борьбе с роскошью часть кое-что было продано, и вырученные средства пошли на военные нужды.

Но и того, что осталось, оказалось достаточно, чтобы привести меня в трепет.

Если бы я не боялась показать свое провинциальное невежество, то с удовольствием останавливалась бы у каждых дверей, мимо которых или через которые мы проходили. Здесь всё было восхитительно красивым – роспись потолков с лепниной и позолотой, одетые в дерево и мрамор стены, высокие окна, множество картин в комнатах и галереях, паркет на полу.

Общее впечатление несколько портил неприятный запах, который не мог перебить даже несшийся из раскрытых окон аромат цветущих парковых кустов. Но у этому я была готова – граф еще накануне предупредил меня, что во дворце есть проблема с уборными, и ночные горшки расставлены едва ли не во всех комнатах. И я порадовалась тому, что мои перчатки были спрыснуты жасминовым парфюмом, и я в любую минуту могла поднести руку к лицу.

Но я забыла обо всём, когда попала в Зеркальную галерею. Длинное помещение было украшено десятками зеркал, в которых отражались арочные окна и хрустальные канделябры. Потолок галереи был расписан множеством сцен, в каждой из которых был его величество, представавший здесь в образах античных героев.

Огромные зеркальные полотна были сложены из зеркал меньшего размера, и перед первым из них я застыла, впервые увидев себя в полный рост. В галерее было столько хрусталя и позолоты, что у меня закружилась голова.

Мы были удостоены чести присутствовать при обеденной трапезе короля, и нам следовало поспешить, дабы войти в зал до того, как туда прибудет его величество.

Влившись в толпу придворных, уже стоявших у стены, мы замерли в ожидании, что не помешало мне разглядывать помещение, в котором мы оказались. Оно было куда скромней Зеркальной галереи и выдержано в золотисто-красных тонах. А вот рассмотреть картины на стенах я уже не сумела, потому что в комнату вошел его величество, и все присутствующие склонились, приветствуя монарха.

Я никогда прежде не видела короля, но, несомненно, узнала бы его по одной только величественной осанке, которая выдавал в нём особу самого высокого статуса. У его величества был высокий лоб и длинный нос, острый кончик которого тянулся вниз и едва не доходил до линии губ. В карих глазах блестели золотистые искорки. Мне показалось, что он был среднего роста, но благодаря парику, представительной осанке и каблукам туфель выглядел почти высоким.

Его величество сел в кресло с высокой спинкой, поставленное перед относительно небольшим столом и подал знак к началу трапезы.