Сколько я так рыдала — не знаю. Наверное, долго. Но в конце концов слезы иссякли. К этому моменту я окончательно продрогла, сидя на берегу. Новый день разгорался, но солнца на небе не было. Зато дул пронзительный ветер. И даже сеялась мелкая водяная пыль. То ли с неба, то ли с моря, но одежда уже успела отсыреть.

Смахнув с глаз оставшуюся влагу, я судорожно всхлипнула и заставила себя встать. Умирать повторно мне не хотелось. А болеть в этих условиях даже простудой нельзя. Так что надо вставать.

С трудом поднявшись на затекшие ноги, я огляделась и с удивлением заметила в отдалении наблюдавшего за мною незнакомца. Возможно, я даже не обратила бы на него особого внимания, если бы не два «но».

Мужчина был одет куда элегантнее мужиков из деревни. И, заметив, что я встала и смотрю на него, быстро скрылся за ближайшим песчаным холмом. Не поняла…

Я сорвалась с места быстрее, чем успела подумать, зачем мне это и безопасно ли бегать за непонятно кем вообще. Мало ли, что за народ тут может шастать? И мне даже в голову не пришло, что я буду делать, когда догоню незнакомца. Как буду объяснять, зачем за ним погналась.  Просто на одних инстинктах вдруг сорвалась и побежала.

Очень скоро я прокляла свою дурость. Пусть мои сорок семь остались где-то в прошлой жизни, но бежать в лаптях по песку было тяжело даже молодой. И к тому моменту, когда я достигла песчаного холма, за который уводила цепочка следов, я уже порядком задыхалась. Но все равно продолжала бежать на чистом упрямстве. Если уж затеяла, то будь добра, доведи до конца.

Еле заметная тропинка, по которой я пыталась догнать незнакомца, вильнула в последний раз. И у меня возникло ощущение, что кто-то насмешливо сунул мне под нос кукиш. Мол, на-ка, выкуси! А то разбегалась тут за незнакомыми мужчинами!

Тропинка оборвалась резко, словно обрезанная ножом, стоило только мне обогнуть частично поросший сухой травой холм. А перед глазами возникло огромное поле, все в пожухлой траве. От неожиданности я запнулась. Дыхание со свистом вырывалось из легких, в боку кололо так, что пришлось согнуться пополам, чтобы утишить боль, а меня накрыло разочарование. Незнакомец словно сквозь землю провалился. Или растворился в воздухе. А может, и вовсе мне примерещился? Ну что, добегалась, Диана?

Немного отдышавшись, я осмотрелась. Трава, местами доходившая мне до колена, не была примята. Слева поле упиралось прямо в песчаный холм и метров через двадцать переходило в заросли сухих стеблей камыша. Справа было только поле и поле, сколько видел глаз. И никаких следов присутствия человека. Странно как-то. Куда он мог подеваться? Не улетел же по воздуху? Чувствуя себя идиоткой, я даже голову задрала и посмотрела вверх. Но на свинцово-сером небе плыли лишь лохматые седые тучи.

Чтобы уже точно убедиться в том, что незнакомец не притаился где-то за холмом поблизости, ожидая, пока я уберусь восвояси, я, чертыхаясь и обдирая руки о колючки, вскарабкалась на ближайшее возвышение и огляделась. Но, то ли холм оказался не так уж и высок, то ли незнакомец был хитрее, то ли мне и вовсе все привиделось, но вокруг не было ни души. С одной стороны – свинцово-серое, неприветливое море, с другой — высохшее поле. А между ними, как часовые, цепочка невысоких песчаных холмов. И за ближайшим со стороны моря…

Я по-девчоночьи взвизгнула от радости и буквально скатилась вниз, едва не свернув при спуске себе шею. Это была словно находка, негаданный подарок судьбы!  У самого подножия холма, там, где прибой не достал бы в любом случае, на песочке стояли мои вещи: сумка с семенами и продуктами, дамская сумочка и саженцы.