Я уже благополучно забыла, что обвиняла ящерку в том, что она – это таинственный незнакомец, сбежавший от меня. А вспомнив, слегка покраснела. Что-то я стремительно глупею на этом острове! Деградирую. Это не к добру! Посмотрев на все еще болтающуюся на пальце зверушку, вздохнула:

 — Так! Покаталась, и хватит! Представление окончено! Цирк уже уехал! Давай, слезай с моего пальца, и я пойду домой! Пора уже хоть что-то поесть, хоть раз за сутки. А то меня скоро ветром в море унесет!

Ящерица, болтавшаяся на пальце как тряпочка, при слове «поесть» оживилась, моргнула на меня янтарным глазом, как-то странно извернулась и наконец выпустила из пасти мой многострадальный палец. Но при этом, вместо того чтобы как нормальной рептилии шлепнуться на песок, она извернулась немыслимым образом, скользнула вдоль моей ладони и обняла своим телом мое запястье, замерев там в виде странного, но симпатичного браслета.

Я разинула рот от такой наглости:

 — Ну ты и скотина-а-а… Мне тебя теперь что, в дом тащить на себе? А ты не обнаглела часом?

Янтарный глаз мигнул: мол, чего стала? Идем! И я пошла. Со вздохом подхватила за обслюнявленный ремешок дамскую сумочку и повесила ее на плечо, потом взяла хозяйственную сумку. А в руку с ящерицей —  упакованные саженцы. Если все будет хорошо, то картофель я смогу посадить. И сад разбить тоже. Не пропадем.

3. Глава 3

Мое возвращение с сумками и саженцами видели по крайней мере пять человек. Из них три женщины. Из них — одна точно помогала собирать Ширу в последний путь. Но все молча проводили меня хмурыми взглядами. Ну и ладно.

Вообще, моя истерика на пляже принесла неожиданные плоды. Если не считать того, что на душе у меня стало значительно легче, то в плюсах – обнаружение моих вещей, нахождение целого леса камыша, или как здесь называют это растение, ну и ящерка… Я покосилась на свое запястье. Какая-никакая, а живая душа. Все же не так жутко и тоскливо будет одной в доме. К тому же, пока я топала к деревне, в голове выкристаллизовался примерный план действий по моему обустройству в новом мире и новой жизни.

Конечно, легко не будет. Но где наша не пропадала. Сначала разгребу дом и подворье, наведу порядок и заодно оценю состояние построек. Ну и отыщу продукты. Должны же быть у Ширы хоть какие-то запасы? Не святым же духом, то есть, магией, она питалась? А вот потом уже буду искать «добровольца», который посвятит меня в реалии местной жизни. Может, мне повезет и по домам ходить не придется. Может быть, кто-то решит полюбопытствовать, как поживает новая хранительница, или кому-то понадобятся мои услуги. Вот тут-то я горемыку и возьму в оборот. Я хищно оскалилась.

Войдя в дом, я с порога опять столкнулась с проблемой. Пока провожали Ширу в последний путь, потухли те странные осветительные шары, которые зажигала еще бывшая хозяйка дома. То ли из-за того, что прежней владелицы дома с ее магией тут уже не было, то ли по какой-то иной причине, но в доме было темно, как у негра в ж… гмм… седалище.

Возник вопрос: что делать? Ввиду отсутствия магии я их зажечь не могла. И выходило, что мне либо придется жить в горнице с ее тремя окнами, либо…  Либо можно было попробовать открыть занавешенное Широй окно и самой проверить, что там за омут такой, который может свести с ума.

Я решила рискнуть и попробовать начать с окна. И разбираться с проблемами по мере их поступления. Оставив сумки и саженцы у порога, я по памяти, на ощупь, побрела искать окно, чтобы его открыть.

То ли моя память значительно улучшилась по сравнению с тем, что было, то ли местный Всевышний меня хранил, но окно я нашла сразу и без проблем. Ни разу не споткнувшись. Нащупав ткань, которая его закрывала, я боязливо отогнула уголок. Мало ли? Но за грязным и пыльным стеклом был только заросший сухим бурьяном огород, покосившийся забор а-ля плетень и кривобокая постройка по типу сарая. Ничего странного, страшного или подозрительного я не заметила. И тем более, никаких омутов и водоворотов. Хмыкнув, я смелее отодвинула ткань, пуская в комнату серый свет пасмурного дня и насмешливо наблюдая за жирным пауком, торопливо удирающим от моего произвола, и грозя мне кулаками со всех шести лап. Это, конечно, не панацея, но на первое время сойдет. А потом что-то придумаю. Длинными зимними вечерами открытое окно не спасет.