Главное, что ребенка они забрали, а дальше всё будет хорошо.

Малышка хоть и была напугана, но молчала всю дорогу. Только иногда переводила свои большие глаза цвета неба из стороны в сторону и моргала. Она даже не уснула, хотя дорога до вокзала была долгой.

Бабушка ни на минуту не выпускала ее из рук даже на вокзале, где было так шумно, громко и необычно. Всю свою недолгую жизнь девочка не выходила за пределы дома. Могла выбежать во двор, чтобы покопаться в земле летом, но рано поняла, что за пределами ограды опасно: там бегали собаки, которые рычали и могли покусать.

А здесь перед ней целый мир открылся. И он был такой большой и разнообразный в своих звуках, запахах и движении, что пока было страшно. Самыми страшными малышке казались поезда: они грохотали, стучали колесами и гудели, но в них было тепло и, наверное, даже по-своему уютно.

Добрые женщины-проводницы нагрели для Гульки воды, чтобы ее смогли хорошенько вымыть с шампунем, от которого пахло конфетами, расчесать ее волосы и заплести в красивые косы. А потом на нее надели новую чистенькую одежду и накормили чем-то таким вкусным, что Гулька едва не подавилась.

Бабушка всё это время была рядом с ней.

Она не спала всю ночь и крепко-крепко прижимала девочку к себе, потому что лучше всех понимала, в каком шоке и ужасе девочка, оттого что за несколько минут ее жизнь изменилась так круто и неожиданно.

В новый дом, а вернее бабушкину беленькую и чистую квартиру, они добрались через несколько дней. И снова Николай был рядом, помогая бабушке всегда и во всем.

— Сейчас поставим чайник и сварим вкусную кашу с малиновым вареньем. Ты любишь варенье, мой птенчик?

Бабушка улыбалась и что-то ворковала, усаживая Гульку, чьи ножки так и не зашевелились, на стул, а девочка не понимала, о чем ее спрашивают, потому что слов таких не знала.

Но в тот день она впервые робко улыбнулась, когда увидела любимый бабушкин чайник — пузатенький, с красивыми блестящими бочками. А еще ярко-красный, в большой белый горох. Девочке казалось, что он улыбается ей и очень рад видеть.

И чашечки были красные, в горошек и такие красивые, что душа малышки дрогнула, а пальчики потянулись к ним, чтобы блаженно прикоснуться.

Она не видела, как глаза бабушки наполнились слезами, оттого что спустя столько дней, пока малышка молчала и всё рассматривала, ее душа наконец начала потихоньку оттаивать. Маленькими неуверенными шажками.

Весь день бабушка ворковала над ней, а потом пришли ее подруги-соседки, которые гладили по голове и принесли с собой много красивых ярких книжек и даже куклу.

Самую настоящую!

Пухлого милого пупсика, от которого Гуля была в таком восторге, что даже ахнула.

Она сидела на диване, рассматривая увлеченно яркие красочные картинки, и тогда еще не понимала, о чем говорят взрослые на кухне, поставив снова чайник и вкусное красное варенье.

— Сгубили девочку! И как только рука поднялась! Совсем ведь ножки не двигаются!

— Вот привыкнет немного к новой обстановке — пойдем к врачу. Лучших специалистов найду, но на ноги поставлю свою голубку! — говорила бабушка. — И говорить научу. И пойдет моя кровиночка в лучшую школу! Но никому ее больше не отдам!

— Всё правильно говоришь, Маруся. Только где столько силы-то взять? Мы же не молодые уже.

— И силы найду. Я теперь только ради голубки жить и буду!

Поздним вечером, когда бабушка разобрала диван и накрыла его свежим бельем, Гуля всё никак не могла поверить, что мама не придет и не заберет ее в дом, где всегда было грязно и дурно пахло, а еще кричали незнакомые мужчины, которых она так боялась.