— Я напоил тебя, чтобы расспросить о детях, — нехотя признался маг. — Думал, ты соврала про овуляцию и надеялся, что дурман-трава развяжет тебе язык. Представить не мог, что проснувшись, ты начнёшь играть на струнах замка.

— Я не специально, — на щеках женщины заиграл румянец. — Если бы знала, что замок держится на “струнах”, не трогала бы их. Сильно я тебя покалечила? Болит? 

Она потянулась к его ране, но тут же отдёрнула руку. 

— Болит, — выцедил сквозь зубы Кассиан. — Даже големы чувствуют, когда им глыба льда в голову прилетает, а я и подавно.  

— Прости, — повторила она и отвела взгляд. — Я больше не буду. 

Что-то щёлкнуло в груди, как будто трещина по вечной мерзлоте пошла. Она жалела его. Сочувствовала. Столько лет никому дела не было до мальчика, рождённого среди снегов, и вдруг кто-то спрашивал: “Тебе больно?”

— Нужно обработать, — женщина облизнула губы, но посмотреть на него так и не отважилась. — У тебя есть бинты? Мазь какая-нибудь?

— Найду, — тихо ответил он и отпустил её. — Пойдём в спальню. Там сундук. И воды нужно взять. Кровь иначе не оттереть.    

8. Глава 7. "Будь моим доктором"

Обратно в комнату, где проснулась, я заходила с лёгкой опаской. Колени до сих пор дрожали, когда вспоминала вспышку гнева Касса. Пришлось наступить на горло своему характеру и просить прощения. Да, я перегнула палку, однако виноватой себя не чувствовала. 

“Даже моя выдержка не бесконечна, — ворчала я мысленно, пока хозяин снегов доставал из сундука местную аптечку с пузырьками. Оттуда же он достал старую рубашку. — А пластыря и зелёнки нет? Жаль!” 

— Садись, будем играть в доктора и пациента, — я кивком указала магу на кровать и забрала у него будущие бинты. 

Изношенная ткань легко рвалась на полоски. Воду из купальни я набрала заранее. Тёпленькую! Руки хотелось в неё опустить и держать там. Но Касс едва заметно морщился от боли, стоически изображая Рэмбо. Не такой уж он замороженный. 

— Рубашку снимешь, чтобы не заляпать? 

Он бросил на меня какой-то странный взгляд и потянулся к пуговицам камзола. Да, я временами не дружу с логикой. То кричала: “Перестань раздеваться!”, то сама прошу. Одежда уже была испорчена. Раны на голове, они такие. Вроде мелкая царапина, а течёт из неё — хоть тазик подставляй. Камзол только ванишем отстирывать в режиме для деликатных тканей, а у рубашки воротник в хлам. 

Касс избавился от пострадавшей одежды и остался в одних штанах. Моя челюсть отвисла самым натуральным образом. Я догадывалась, что под рубашкой и камзолом мага скрывается подтянутое тело. Но всё равно оказалась не готова. Античные скульпторы выстроились бы в очередь, чтобы взглянуть на торс Кассиана. Модельные агентства устроили бы на него охоту. 

“Мама родная, какая фактура! — простонала я мысленно. — Откуда такая красота в диких снежных джунглях?”

Можно было спросить, но я сама догадалась, что неженкой Хозяин снегов не был. Таскал тяжести наравне со своими големами, строил замок. Не всё делалось магией. Поэтому мышцы имели особый рельеф. Не “банки” с “кубиками” на протеине, а натуральная, естественная красота. 

“Ты же изнасилования боялась, Вика”, — напомнил внутренний голос. 

Чёрт, сейчас будет, как в анекдоте. “Мужчина, я вас боюсь, вы меня силой взять можете. — Не могу. Вы на балконе, а я внизу. — Так я спущусь”. 

Проклятье! Вымерший холодный мир, где только я и он. А у него тут умопомрачительно накаченные руки с выпирающими венками и сексуальный голос с хрипотцой. Самой бы на Хозяина снегов не наброситься с голодухи.