Белова делает паузу. Короткую, как между взводом курка и выстрелом.

– Архивный сегмент, собранный с уровня первого доступа, – лаконично сообщает Белова.

– Аналитика или сырые данные? – уточняю я.

– И то и другое, – быстро отвечает она. – Информация, не прошедшая по официальным каналам. Подписи, полевые штампы. То, что отфильтровали из главного отчёта, но сохранили вручную.

– Ты уверен, что это не ловушка? – вмешивается Фостер, глядя на меня в упор.

– Не уверен, – честно признаюсь я.

– В таком случае, – хмыкает Микаэль, – мы с тобой любуемся на возможную мину, а она, – кивает в сторону Беловой, – с видом этакой честной разведчицы рассказывает, что всего лишь передала нам документы из Улья от самого президента.

– Не вам, а ему. – Сухо поправляет Лена. – Ты должен открыть архив. Не он, – пристально глядя мне в глаза, проговаривает она по слогам.

Мы с Фостером быстро переглядываемся. Доверие, как боевое снаряжение, – не выдается всем подряд. Его нужно заслужить… или отнять.

– Хорошо, – выдыхаю я, осознавая, что чертовски рискую. – Вскрываем.

Микаэль подходит ближе, встает за моей спиной. Я медленно открываю кейс. Внутри обычный накопитель, зафиксированный в защитном гнезде. Но каждый из нас понимает: в этой коробке может лежать не просто информация, а спусковой крючок, и сработает он либо на нас, либо по нам.

Осторожно вставляю накопитель в слот локальной станции. Это старый, но надёжный дешифратор ещё довоенных времён. Экран тут же вспыхивает, система оживает, и в воздухе повисает напряжение, как перед началом грозы. Фостер замирает за моей спиной, Белова тоже не двигается.

На дисплее всплывает строка:

«Подключение. Уровень доступа 1. Требуется верификация субъекта».

Мои брови взлетают вверх. Приехали, черт возьми.

– Первый уровень? Он есть только у отца, – бормочу вполголоса, протягивая руку и прикладывая ладонь к биопанели. Поцарапанное стекло неприятно щекочет кожу в момент сканирования. Я ни на что не надеюсь, но экран снова мигает, и следующая строка появляется с суровой, неумолимой чёткостью:

«Определён: Эрик Дерби. Доступ разрешён.

Режим: локальное чтение.

Канал зашит. Обновления запрещены».

В командном отсеке становится тихо, как в могиле. Мы не взлетели на воздух, станция не вышла из строя, и у меня оказывается есть доступ. Охренеть!

– Так просто? – недоверчиво бубнит Фостер, плюхаясь в кресло по правую руку от меня.

– Я же сразу сказала, что это личное послание для Эрика Дерби. Логично, что он должен его прочитать, а не взломать, – сухо комментирует Белова.

На экране отображается древовидная структура. Сегменты без названий, файлы с отметками ручного шифрования. Большинство отмечено красным, некоторые – жёлтым и один – чёрным.

Микаэль чуть наклоняется вперёд, всматриваясь в тусклый дисплей.

– Чёрный маркер. Локальный вирусный мониторинг? – произносит он негромко.

– Похоже, – шепчу в ответ, неторопливо прокручивая список.

Открываю последний документ. В левом верхнем углу мелькает подпись:

«Канал: внутренний архив/уровень 1».

А под ней – заголовок:

«А. Д. – протокол перемещения/необновляемый».

В груди болезненно щелкает, ладони мгновенно становятся влажными.

– Ариадна, – выдыхает Микаэль, безошибочно опознав инициалы.

Я продолжаю смотреть на экран, читая сухие строки файла:

– Ты что-нибудь понял? – Фостер заканчивает читать одновременно со мной, прищуривается, задумчиво почесывая подбородок. – Я ничего. Кроме того, что твою сестру переместили на «Аргус», чтобы инициировать какое-то «зеркало»… Резонатор вирусной активности, бионоситель, Ядро… – в голосе Микаэля слышатся сомнения и досада. – Она что, антивирус? Или наоборот?