Слишком душно.

А теперь становится ещё и слишком жарко.

– Он? – широкая ладонь продолжает обхватывать моё предплечье со слегка закатавшимся рукавом простенького трикотажа. Намекает на следы, которые только заметил.

– Один из.

Я не буду скрывать, после кого на моей коже красуются отталкивающие взгляд браслеты, с которыми придется сродниться на пару недель.

Рычание.

Натуральное звериное рычание и бешеный взгляд на таком спокойной секундой ранее лице.

Я начиталась романов, где вот такие огромные мужчины обычно оборачивались чёрными волками в ночи, поэтому моё воображение сейчас живо дорисовывает здоровенного хищника с острыми клыками и невероятно магнетическим взглядом посреди этого вечного праздника жизни, который обычно творится в клубах, подобных этому.

– Это всего лишь инструкции! Я не виноват! Мы действовали согласно указаниям Талиба! – похититель сразу же начинает оправдываться, пятится подальше от разъяренного мужчины, пока я буквально ощущаю, как у незнакомца кровь лавой раскаленной оборачивается.

Его боятся животным ужасом, а я всё ещё ласковые прикосновения к щеке чувствую.

– Сам у него спроси, Мир. Прямо сейчас. Я клянусь, не при делах. Мне поручили – я сделал.

Я ликую от этих трусливых визгов ровно до того момента, как уверенный с хрипотцой голос перебивает поток сопливых оправданий.

– Пошли. Навестим твоего хозяина, – а после чуть сильнее пальцы смыкает на моей руке. – Ты идёшь с нами.

Страх победил.

3. Глава третья. Мир

Слабая она.

Маленький хрупкий запуганный зверек.

Только взгляд в глазах бездонный такой, что без ножа порежет.

Обожжёт до кости и на ней метку оставит.

За спину её хотелось задвинуть, чтобы сидела и помалкивала, пока дядьки взрослые дела решают. И я бы так и сделал, не начни она натурально драться.

Кулаками меня задеть пытается, которые я даже без напрягов переломить могу. Шипит львицей дикой, ноги подключает, пытаясь ударить больнее по самым открытым точкам.

– Да не дёргайся ты, покалечишься! – силу приходится применить, чтобы она сама себе нечаянно не повредила. Руки к стене припечатываю, пальцами впиваюсь грубее, чем нужно, тонкий всхлип из её горла вырвав.

Забыл, блядь, о метках грязных на запястьях.

Ладони сдвигаю, взгляд её поймать пытаюсь, но девочка упорно глаза жмурит и пищит что-то нечленораздельное.

– Спокойнее, маленькая, – на нежности пробивает.

Ранимая слишком, незащищенная, едва до плеча мне макушкой достать может. Мелочь и есть.

– Глаза открой, – головой мотает из стороны в сторону, едва шею себе не сворачивая. – Открой, сказал! – рыкнуть приходится для её же успокоения. – На меня смотри. Никто тебе ничего не сделает. Хочешь выбраться? Значит, коготки свои спрячь.

– Я никуда не пойду! – храбрится, а у самой губы панически дрожат.

– Вообще не проблема, – усмехаюсь и на руки девчонку быстро подхватываю, пока она опомниться не успела.

Жмётся ко мне по первости, шею руками обхватывает, а потом ногти в ответ на мои слова в плечо вонзает со всей силы и проворачивает по-садистски, взгляд чётко в самый центр глаз устремив.

Хищница маленькая.

– Так я женщинам разрешаю делать лишь в постели. Хочешь туда? Могла бы просто попросить, – подбрасываю её, перехватив удобнее под коленями, и на отморозка Караевского внимание перевожу, ответа не дождавшись. – У себя? – молчит, на девчонку таращится. – Язык из задницы высунь и информацию мне дай.

– Внизу. В випке переговоры, должны скоро закончить.

Переговоры со шлюхами на коленях и белым порошком. Половину отцовского бизнеса похерил таким подходом, а всё равно жизнь не учит.