– Что там за волшебная тетя Даф? – осведомился Хоуп, поглядывая то на меня, то на Хиггса.

Я не успела порыться в информации о семье Леонарда Фелтона, а вот Норман Хиггс – этот, как оказалось, выяснил, кто же из родни нового шефа мог подарить ему должность.

– Вероятно, это Дафна Бхатия, в девичестве Дафна Фелтон, его двоюродная тетя, – не обманул ожиданий пронырливый старина Норман Хиггс. – Начальник столичной полиции. Дама, как поговаривают, с огромным влиянием. Она действительно могла бы все это провернуть. Говорят, Дафна Бхатия могла бы стать министром внутренних дел, если бы только пожелала.

Да уж, вот уж кто-то родился сразу с полным набором родственников и серебряной ложкой, то ли во рту, то ли в заднице, так сразу и не понять.

– Нам, простым смертным, о таких возможностях можно только мечтать, – проворчал Хоуп и сплюнул под ноги. Подозреваю, он желал сплюнуть под ноги Фелтону, но духу на это не хватало бы в любом случае.

Норман тихо рассмеялся.

– Знаешь, я сомневаюсь, что для такого, как Леонард Фелтон, предел мечтаний – должность начальника отдела в крохотном провинциальном городке, – пожав плечами, отозвался более чем прагматичный Хиггс. – Это для него даже за одолжение сойти не сможет.

Если так подумать, тут коллега не погрешил против истины. Богатый, родовитый, наверняка с дипломом престижного университета… Неужели ему не могли найти чего-то получше нашей дыры? Что вообще сподвигло Леонарда Фелтона влезть именно в наш участок и именно в наше расследование?

– Ну, наверное, заскучал в глуши… – предположил не слишком уверенно Хоуп. – Вцепился в первое, что показалось хоть сколько-то интересным.

Тут не клеилось. Я помнила, как Фелтон выглядел при нашей первой встрече, тогда можно было предположить, что в Кроули он приехал не за развлечениями, а просто чтобы спиться в одиночестве. А тут Фелтон вдруг встряхнулся, привел себя в порядок и кинулся в расследование с головой.

– По-моему, у него депрессия, – вполголоса сообщила я. – Ну, по крайней мере, мне так показалось.

Верн хмыкнул и махнул рукой. Мое предположение он явно не принял всерьез.

– У настолько богатых не бывает депрессий, если только они сами ее не придумывают. Я бы с таким количеством бабок точно горя не знал, – решительно заявил он.

Наверное, я бы тоже сказала что-то подобное, но не после того, как Нэнси сболтнула мне про судьбу Фелиции Харт, невесты Фелтона. Я могла десять раз не переносить нового начальника, но только совершенно бессердечный человек не посочувствовал бы его горю.

– Депрессии бывают и у богачей, и у бедняков, – проворчал Хиггс. – Ладно, давайте по домам.

Идея показалась просто отличной, да и не стоило обсуждать шефа там, где он мог подслушать.

Тетя Дженнифер встретила меня горячим супом и пудингом, и я не смогла не улыбнуться, увидев такой знак любви. Конечно, ей было не под силу подарить мне должность как тете Леонарда Фелтона, но вряд ли стоило упрекать в этом женщину, которая со всем возможным бескорыстием взялась воспитывать племянницу. Когда родители погибли в автокатастрофе, из всего ценного в семье осталась только я сама. Все остальное ушло в уплату многочисленных долгов, которые появлялись быстрей, чем деньги. К сожалению, мама не умела рачительно вести хозяйство, а папа не был в состоянии зарабатывать деньги.

Все наследство, что мне досталось – черные волосы от матери и зеленые глаза от отца, остальное ушло кредиторам. Зато родители меня любили так сильно, как только могли.

– Пудинг, тетя? Да еще и шоколадный! – с тенью усталости в голосе поразилась я. – У нас какой-то праздник?