Обувь тоже нужна, но я выхожу из положения, покупая одну пару босоножек серебристого цвета из новой коллекции Джимми Чу. Приходится прикупить и подходящую сумочку, чего я делать не хотела. Вообще в эти дни я напоминаю себе Саванну, не упускающую возможность потратить деньги на вещи. Она знатная шмоточница.

Не забываю я и о подходящем белье. Вот в магазине с прекрасным названием «Agent provocateur» я всегда оставляю много денег. Это единственная «одежда», на которую я трачу деньги, не задумываясь.

Благодаря активному шоппингу, я абсолютно забыла о Саванне, о разговоре с ее мамой. А еще я забыла о том утреннем разговоре с Акселем Овергаардом. А вот он не забыл.

Я знала, что будет нелегко с поиском подруги. Но я была уверена, что первой преградой будет разговор с миссис Тайлер. Однако, бюрократизм в полиции победить не удалось никому. И, я уверена, никогда не удастся.

От жары, неудач и поисков одежды у меня началась мигрень. С мечтой о прохладном душе и мягкой подушке подъезжаю к дому, и вижу возле входа припаркованный красный Астон Мартин. Более претенциозным мог бы оказаться бирюзовый Бугатти Шерон, но, видимо, у владельца немного лучше обстоят дела со вкусом. Но совсем на чуть-чуть. На месте шофера сидит кто-то, и этот кто-то читает Далласские утренние новости. Я киваю в его сторону, будучи неуверенной, видит ли меня водитель. Но, судя по тому, что страницы газеты не дрогнули, понимаю, что не видит.

Забираю пакеты с покупками, и направляюсь в дом, в надежде проскочить мимо гостиной. Но при входе сталкиваюсь с Хуаной.

- Кто это у нас? – шепчу едва слышно.

- Вчерашний датчанин. Мистер Овергаард, - так же тихо говорит домоправительница. – Празднуют.

- Ясно, - громче, чем планировала, говорю я, и слышу отцовское:

- Робин?

- Да, отец, - говорю я, опуская плечи, тяжело вздыхаю, и перегружаю пакеты из своих рук в руки Хуаны. Поправляю волосы, одергиваю одежду, и смотрю на Хуаниту, с вопросом в глазах. Она поднимает большой палец, шурша пакетами, в то же самое время папа говорит:

- Подойди сюда, дорогая.

Я уже знаю, кто сидит на диване рядом с папой, поэтому «надеваю» свою самую милую улыбку, которую я использую в случае общения с родственниками пациентов, и вплываю в комнату, декорированную в классическом стиле. Так как эта комната служит для приема гостей, то в ней все должно быть идеально: от оконных рам, до каждого лепестка «желтой розы Техаса», имеющей, на самом деле медово-розовый оттенок. Букет из них неизменно стоит в старинной вазе, украшающей оригинальный столике руки самого Хэпплуайта. От обилия света и пастельных тонов меня начинает подташнивать, и приходится прикрыть глаза, чтобы не упасть.

-Добрый день, мистер Овергаард, - говорю я, и подхожу к поднявшемуся мужчине. Сегодня на нем темно-серый костюм, идеально сидящий и явно пошитый на заказ. Но его облик слегка отличен от вчерашнего – волосы взъерошены – мужчина явно нервно запускал в них пятерню. – Рада снова вас видеть, - протягиваю руку Акселю, и моя кисть тут же утопает в большой ладони мужчины.

- И я рад вас видеть, мисс Боррегар, - он мягко пожимает мою руку, и добавляет: - снова.

- Мы тут празднуем заключение контракта, - папа подходит к бару с напитками. – Выпьешь с нами?

- Нет, спасибо, - я качаю головой. – Слишком рано. Но я с удовольствием, - на самом деле нет, - с вами посижу.

- Замечательно, - голос Акселя, действует на мои слуховые рецепторы, и, посылая импульсы нервной системе, заставляет ее снять спазм с сосудов. Я просто чувствую, как головная боль проходит сама собой. – Миссис Боррегар занята, а без женского общества скучно.