– Аделаиду очень волновала надёжность зелий, влияющих на разум. Их воздействие слишком легко обнаружить даже визуально. Другое дело, если твоя жертва выполняет приказы добровольно и с песней, оставаясь собой… верно?

– К чему ты клонишь? Что делает твоя отрава? – хмурюсь я, с трудом сдерживая гнев. Приходится сжать руки в кулаки, чтобы ногти больно впились в ладонь – это отрезвляет. Лучше разузнать всё у него, прежде чем впечатывать его рожу в зеркало.

– Давай посмотрим, – ухмыляется Лестрейл, томно рассматривая свои ногти, а затем резко сжимает пальцы, глядя на меня с безумным торжеством.

Чувствую, как поток воздуха в лёгкие перекрывается. Пытаюсь вдохнуть, отчаянно хватаюсь за горло, но не могу сделать и глотка воздуха. Лестрейл смеётся, пока я открываю рот, словно выброшенная на берег рыба.

В глазах темнеет, с губ срываются одиночные хрипы, я падаю на колени, чувствуя, как сознание покидает меня, как в следующий момент я, наконец, судорожно вдыхаю. Когда пелена тьмы спадает с глаз, я в уничижительной позе, на четвереньках, поднимаю глаза на императора.

Он довольно щурится, окидывая меня взглядом.

– Отличный ракурс. Мне нравится. А тебе понравилось наше маленькое испытание?

Мои голосовые связки пока не готовы к речи. Я пытаюсь отдышаться, но не могу позволить Лестрейлу смотреть на меня сверху вниз. Опираясь о тумбу, я поднимаюсь, невольно бросая взгляд в зеркало. Глаза покраснели, на лбу выступили вены – все признаки того, что я только что задыхалась.

– Это тебе маленькое наказание за мой глаз, – кривится Лестрейл. – Знаешь, целители мурыжили меня полночи, чтобы его залечить. Если бы им это не удалось, я бы казнил и их, и тебя, прямо на глазах у твоего варвара. Я бы лично медленно душил тебя…

– Заткнись, – бросаю я хрипло.

Голова кружится, я пошатываюсь, но всё же выпрямляюсь. Лестрейл снова меняет настроение на благодушное.

– Люблю, когда ты дерзишь. Ну так что, готова обсудить условия нашего сотрудничества?

Пусть он может перекрыть мне дыхание, если я брошусь на него, успею ли задушить до того, как действие зелья удушит меня? Поднимаю хмурый взгляд исподлобья и решаюсь – всё равно терять мне нечего.

Но он что-то предугадывает в моём взгляде. Тело перестаёт слушаться меня, словно я двигаюсь через слой чего-то плотного, а затем и вовсе замираю. Ни одна мышца рук или ног не слушается, только грудь панически вздымается, совершая рваные вдохи и выдохи.

Посмеиваясь, Лестрейл неспешно обходит меня по кругу, разглядывая, как статую в музее. Я и правда сейчас напоминаю недвижимую скульптуру, могу лишь преследовать его глазами.

– Видишь, как занятно, средство тётушки не даёт выпившему вторую его часть власть над разумом того, кто выпил первую. Но вот над телом… Я не могу заставить тебя идти, куда мне нужно или говорить то, что мне требуется. Но я могу заставить твои нервы испытывать боль, будто тебя кинули в ледяную воду, могу заставить тебя задыхаться, могу парализовать каждую мышцу твоего прекрасного тела…

Чувствую, как его руки движутся по моей талии. Беззащитная. Беспомощная. Это то, чего я боюсь больше всего. Лучше отберите мою жизнь, но не отбирайте свободу!

– Представляешь, что я мог бы сделать с тобой сейчас? Ммм, ты даже не сможешь сказать «нет», куда уж схватить вилку…

От сладости в его голосе меня начинает подташнивать. Чувствую, как глаза начинает печь от подступающих слёз. Я ничего не могу сделать, я проиграла этому подобию дракона!

– Мне нет никакого смысла убивать тебя, – ласково шепчет он на ухо. – У нас впереди хоть вечность – этот яд сам не покинет твоё тело без противоядия. Я могу заставлять тебя метаться в агонии, пока ты не будешь согласна на всё. Мне это понравится, а вот тебе – вряд ли. Но гордость же важнее, да, Рубия?