Законы, установленные Гардами во всем Планетарном Союзе и виртуальном пространстве  осмеливались нарушить только самоубийцы. Ну или некоторые хант-игроки. Но если парочка моих «коллег» и были совершенно беспринципны, ко мне это не относилось. Убийства без виртуальной лицензии, выдаваемой только за огромные деньги и на короткий срок, не входили в мою сферу деятельности. А уж массовые убийства тем более.

Мой невидимый собеседник, обратившийся ко мне по защищенному каналу, предлагал дело не столько опасное, сколько имеющее весьма неприятные последствия. Для всех. Взрыв в торговом центре Безграничья пусть и не убил бы людей в реальности, но многих оставил с головной болью, поврежденной аппаратурой и определенным психическим расстройством. А вот то, что он разрушил бы несколько серверов Корпорации, спрятанных в простом с виду «здании» - о чем мой собеседник знал точно - и позволил в течение нескольких минут делать с ними все, что угодно, превратило бы меня в самого лакомого преступника. И сотни пользователей бросились бы на мои поиски, привлекая излишнее внимание к моей скромной персоне.

Я конечно хотела подгадить и Гардам, и Корпорации, но не так и не сейчас. Задание же не добавляло количество делений в мой уровень жизни.

Я отказывалась от подобных вещей даже не из страха перед последствиями. И не потому, что была так уж высоко моральна. Я слишком точно знала, каково это, когда по невидимому соединению в твою жизнь приходит огонь и страх.

Грубо прервала вызов и потерла виски.

Головная боль - остаточное явление пережитого стресса. Так говорил мне пси-техник, назначенный Управлением Защиты и реабилитации.

“Эта боль пройдет, - говорил он. -Никто не виноват в произошедшем, девочка. Все забудется и ты снова начнешь жить,” - уговаривал он.

Время лечит.

И ошибался во всем.

Время не лечило. Оно лишь позволяло все дальше запирать воспоминания, пропитавшие каждую клеточку моего тела. Воспоминания о том вечере, когда я лишилась всего.

Но кое-что смогло помочь.

Меня вытащило из прострации четкое понимание, что я смогу отомстить за свою семью. У которой когда-то давно - в прошлой, как мне казалось, жизни - была традиция. В будние дни мы все вместе собирались дома за ужином, независимо от того, как мы были заняты.

Главное правило, которое придумал папа - это никаких девайсов, комоустройств и прочего за столом. Мы отключали даже ви-экран. Ничто не отвлекало нашу семью от бесед и обсуждений, пока мы ели  настоящую еду, приготовленную не какими-то роботами, а мамой, собственноручно, ножами и сковородками. У многих моих сверстников даже плит не было, не говоря уж о том, что их матери могли порезать что-то вручную или приготовить лично. Но мы отличались и в этом.

Папа часто говорил, что в наше время люди забывают про главное. Пытаясь развлечь себя Виртом, общением в ви-чате или просто бездумным просмотром стереоновостей, они перестают замечать друг друга.

Мой старомодный папа.

Который на самом деле был кибер-гением - просто предпочитал жить на окраине, подальше от столичной суеты, в собственном частном доме. Жить по-старинке, чему я, будучи подростком, всегда сопротивлялась. Мне казалось это полным идиотизмом, что люди нашего достатка не занимают какой-нибудь этаж в супер навороченной башне. Что он отказывается от постоянного места в Корпорации, где уже давно мог бы получить высокую должность.

Мне казалось, что меня ограничивают. И я начала бунтовать, как только почувствовала себя взрослой.

- Мам, я буду сегодня поздно. Зависну в Вирт-кафе на пару часов, - прелесть таких мест заключалась в индивидуальных кабинках, невероятно мягких креслах и отсутствию младшей надоедливой сестрицы, которая каждые пять минут тормошила меня за руку, мешая полному погружению.