Мы с ним дополняем друг друга, как настоящая пара. Разве нет…? Разве он пришёл бы, если бы не любил?

Я не стану ему говорить, что хочу заработать нам на свадьбу. У меня теперь есть другой повод, ничуть не хуже, и что главное – для Антона гораздо убедительнее.

- Нужно помочь родителям. С салоном совсем худо…

Тоша прячет руки в карманы, замолкает. Где-то на лице мелькает непризнанное чувство вины. Но он ничего не говорит о Лилии. А я тем более говорить о ней не хочу.

У подъезда мы прощаемся. В окне перед этим я вижу маму, но Антону этого не говорю, сбежит ведь. Веду его под козырёк, где нас не видно из окна, оставляю на его щеке прощальный поцелуй. Антон жмёт мою ладонь, потом несколько раз влажно её целует. Невольно замечаю перхоть на его плечах. Откуда-то у меня появляется желание выдернуть руку, но я его подавляю. Всё хорошо, мы помирились.

Дома меня встречает мама с Купидоном на руках.

- Я видела вас, - спокойно говорит она вместо приветствия, отпуская кота, - Антоша такой высокий.

- Да, - я довольно улыбаюсь, - могу спокойно носить каблуки.

Чего скрывать, Антон хорош собой. Пусть худой, но высокий, черты лица правильные. Его губы даже пухлее, чем у меня! Нос горбинкой… но он мне нравится.

- Ты его приглашала…?

Настроение тут же портится.

- Нет. Знаю ведь, что не зайдёт.

Мама вздыхает так горестно, словно ей семьдесят, а внуков всё ещё нет.

- Может, это повод задуматься, манюня?

- Может, я разуюсь, пройду в комнату, поем, и там поговорим? – мгновенно раздражаюсь я. Мы с Антоном помирились, и все подобные намёки даже слышать не хочу.

- Не сердись, Диан, - просит в спину мама, но я ухожу в комнату.

Даже голод отступает. Больше всего бесит, когда мама высказывает мои собственные страхи. Они и так постоянно в мыслях, не хочу слышать ещё и извне…

Пока мама возится в спальне, втихую пробираюсь на кухню и обедаю. Даже Купидон меня не палит, только смотрит своими огромными оранжевыми глазами, похожими на апельсины. И в кои-то веки молчит.

Тут же на кухне, за столом, меня ждёт отвратительное открытие. Я просматриваю фотографии брошюры по оборотническому языку, сделанные в библиотеке, но их нет. Вернее, есть, но они настолько ужасного качества, что я не могу разобрать ни слова. Буквы поплыли, изображение потемнело. Прочитать что-либо невозможно.

Растерянно откладываю телефон. Видимо, оборотни закляли свои учебники, чтобы знания вольфена не попали в ненадёжные руки. И, хоть я их частично могу понять, это всё равно меня сердит, поскольку в ближайшие две недели мне светит лишь пыльный подвал старой библиотеки.

Вольфен даётся адски сложно. Четырнадцать дней до назначенной даты собеседования я полностью провожу в подвале, обложившись книгами. От количества новой информации моя голова должна была уже увеличиться в три раза. Ну почему они дали на подготовку лишь две недели?! Этого невообразимо мало!

Ближе к собеседованию я уже что-то из себя представляю. Могу прочесть короткие предложения, только не уверена, что все звуки произношу правильно, и нет преподавателя, который бы их проверил. С переводом ещё сложнее. Каждая из рун в зависимости, с какими буквами рядом используется, может иметь диаметрально противоположное значение. Например, похожая на вензелёк руна арра’ктал рядом с буквой Р означала домашний очаг, но стоило поставить рядом буквы С и Т, значение изменялось на штаны.

Многообразию вольфена нет предела, но сдаваться не планирую. Главное сейчас – пройти собеседование, а дальше сориентируюсь. Никто ведь не станет запрещать мне ходить в библиотеки в Астериле? Можно будет подучить язык и там.