– Мне тяжёлое носить нельзя, – оправдывался Михалыч, стараясь выглядеть как можно более жалостливо, потирая поясницу. – Грыжи, протрузии, ну вы понимаете. – Он кивнул Насте, обращаясь к ней, как к специалисту, словно та должна была сразу поставить ему диагноз.

– Да кончай ты уже заливать, Михалыч! – оборвал его Стас с усмешкой на губах. Он был даже чем-то похож на Настю, тоже всегда улыбался, и его глаза, как и у неё, излучали жизнелюбие. – Я своими глазами видел, как ты тащил с работы две здоровенные канистры. Немощный ты наш!

– Так то пустые были, – оправдывался Михалыч, краснея еще больше.

– Ага, пустые! – Стас покачал головой, его губы растянулись в широкой ухмылке. – Чтобы Михалыч, и с работы, и пустые?!

Неизвестно, чем бы закончилась эта весёлая перепалка водителя и его знакомого, Стаса, если бы не внезапно подъехавшая к дому машина. Её появление было настолько неожиданным и ярким, что все трое, включая Михалыча, замерли. Это был «мерседес» – редкая для здешних мест марка, тем более такая модель. Спортивная, молодёжная модель вишнёвого цвета, словно только что сошедшая с глянцевой обложки журнала. Её блестящие диски сверкали на солнце, а низкий профиль и агрессивные линии кузова говорили о скорости и роскоши. Она резко затормозила у обочины, подняв небольшое облачко пыли.

Все обернулись, и наблюдали, как из автомобиля выходил её водитель. Это была эффектная молодая девушка, с такой лёгкостью и грацией, что казалось, она не касалась земли. Шатенка с шикарными волосами, цвета горького шоколада, которые струились по её плечам, густые и блестящие. Она была ухоженной до кончиков ногтей, спортивной, подтянутой, с такой фигурой, что позавидовала бы любая модель. На ней был стильный спортивный костюм, который идеально облегал её стройные формы, подчёркивая каждую мышцу. На глазах – дорогие солнцезащитные очки, за которыми трудно было разглядеть её взгляд, а на голове – модный ободок, удерживающий непослушные пряди. От неё веяло уверенностью, богатством и неприкрытой властью. Она выглядела так, словно только что сошла с обложки модного журнала, полностью выбиваясь из привычного деревенского пейзажа. И, судя по всему, она была той самой «третьей пассажиркой».

Девушка шла к ним, цокая подошвами кроссовок по гравию, и ругаясь себе под нос. Её губы шевелились, а на лице читалось явное раздражение. Казалось, она едва сдерживалась, чтобы не разразиться громким возмущением. Она то и дело поправляла модный ободок, словно он мешал её мыслям, а затем брезгливо оглядывала пыль на своих дорогих кроссовках.

– А вы, простите, кто? – поинтересовался Михалыч. Он попытался разглядеть глаза подошедшей девушки сквозь её темные очки, но они, казалось, были непроницаемыми, как два маленьких зеркала.

– Я кто? – девушка удивилась так, словно все должны были знать, кто она такая, и его вопрос был верхом невежества. – Я – Полина Морозова. Дочь Павла Морозова. Наверняка знаете, кто это такой?

Михалыч, почесав затылок, прищурился, пытаясь вспомнить. В его голове промелькнуло лишь одно имя.

– Павлик Морозов? – улыбнулся водитель, и в его голосе прозвучало некое благоговение, смешанное с деревенским простодушием. – Конечно, слышали! Чай в школе учились. Героем был твой батя! Царство ему небесное!

Лицо Полины, до этого момента лишь раздражённое, исказилось от недоумения, а затем от гнева. Она даже приоткрыла рот от возмущения.

– Нет, вы, наверное, путаете его с кем-то! Мой отец жив, он – депутат, известный в области.

– Тьфу ты! – Михалыч хлопнул себя по колену, его широкое лицо озарилось пониманием. – А я и думаю, не сходится что-то! Нет, твоих Морозовых мы не знаем. До нас депутаты не добираются.