Было заметно, что сюда давно не заглядывала цивилизация в её привычном городском понимании. Асфальтового покрытия не было от слова совсем, только укатанная грунтовка, которая после дождя наверняка превращалась в непролазную грязь. Уличных фонарей тоже не было, только редкие лампочки над крыльцами. Но при этом всё было ухожено, всюду царил порядок и какая-то особая, деревенская красота. Возле каждого дома стояли аккуратные дровницы, во дворах сушилось бельё, а по дворам, огороженным деревянными штакетниками, важно расхаживали куры и утки. Воздух был чистым, свежим, пахнущим дымком из печей, свежескошенной травой и цветами. Солнце заливало всё вокруг, создавая ощущение тепла и уюта. Это была настоящая деревня, живая и дышащая, со своим особым ритмом и неповторимым очарованием.

Наконец, после долгих минут тряски по просёлочной дороге, автобус Михалыча, кряхтя и виляя, подъехал к одному из домиков, который находился на самом краю улицы. Он резко отличался от всех остальных домов в деревне. Тогда как остальные были хоть и старенькими, но аккуратными и яркими, этот стоял особняком, словно изгой. Он был выцветшим до грязно-серого цвета, краска давно облупилась, обнажая тёмные, местами подгнившие брёвна. Крыша, некогда красная, теперь была покрыта пятнами мха и местами просела, слегка деформировавшись, из-за чего казалось, что дом криво ухмыляется. Окна были тусклыми и пыльными, а вокруг дома царило какое-то запустение, несмотря на общую ухоженность деревни.

– Интересно! – произнесла Татьяна с удивлением в голосе. Она разглядывала своё будущее жилище со стороны, пытаясь понять, как такое здание может быть пригодным для жилья. – Кто жил здесь раньше? И почему он такой… необычный?

– Старый детский сад, – тут же объяснил водитель, его голос был полон ноток лёгкого смущения, но в то же время и некой гордости, словно он лично этот сад строил. – Год назад всех детишек перевели в новый детсад, который при школе.

– Интересно, а почему нельзя было держать их здесь дальше? – поинтересовалась Настя, нахмурив брови. В её голосе прозвучало лёгкое недоумение.

– Ежу понятно, почему! – ухмыльнулся Михалыч, поправляя свою кепку. – В один день крыша упадёт на голову маленькому карапузу, кто потом виноват? Тут стены дышат на ладан, а уж потолок и подавно. Хорошо, что успели перевести. А вот для вас – самое то, никто жаловаться не будет.

– Ага, то есть, если это случится с нами – то ничего страшного? – Татьяна нахмурилась. На этот раз её голос прозвучал резче.

– Ну… То же – дети, – пожал плечами водитель, явно понимая, что ляпнул что-то не то. Он нервно почесал затылок и поспешил перевести тему разговора, чтобы не усугублять ситуацию. – Давайте помогу вам занести вещи!

Тут он увидел проезжающего мимо на велосипеде парня. Это был молодой человек лет двадцати – двадцати пяти, высокий, худощавый, но с заметной мускулатурой. На нём была старая, потрёпанная бейсболка, чуть сползшая на затылок, выцветшая майка и спортивные треники. Под бейсболкой скрывались кучерявые волосы каштанового цвета, такие же пышные и непокорные, как у Насти. Его лицо было загорелым, с лёгкими веснушками, а в глазах плясали озорные огоньки. Он крутил педали с такой скоростью, что казалось, вот-вот взлетит.

– Стас, помоги нам! – окликнул парня Михалыч, едва не сорвав голос. – Тут девушки из города приехали, надо помочь им с багажом. У меня спина, сам знаешь…

Тот тут же спешился, бросив велосипед прямо на траву, и быстрым шагом подошёл к автобусу. Не говоря ни слова, он схватил своими сильными, жилистыми руками два самых больших чемодана девушек, которые Михалыч даже не пытался поднять, и легко поднял их, словно пушинки.