— Вот как! — он смеется, вместо того чтобы рассердиться. — А ты мне нравишься, малышка. Похоже, вся красота досталась Мире, а тебе досталась вся воинственность. Не так ли?

— Не смей оскорблять мою сестру!

Это уже Мира вступается за меня. Хотя на самом деле мне давно не обидно слышать подобные речи. Все знают, что в семье Аспекнов красотка — старшая сестра. А младшая заучка.

Только вот боевой меня еще не называли.

Так что высказывание Моргана больше похоже на комплимент. Если смотреть под этим углом.

— А ты мне не нравишься! – признаюсь открыто. — Держись подальше от меня и моей сестры, Морган.

— Или что?

Вместо ответа крепче сжимаю кинжал. Я и забыла о нем до поры до времени.

Но он не забыл обо мне. Лезвие вспыхивает зеленым, рвется в бой. Челюсть Моргана далеко не плавно отвисает, в глазах на секунду появляется испуг.

— Спрячь его, Ноготок! — командует Мира. — Немедленно! Только представь, что скажет отец!

Ее слова действуют на меня как ведро ледяной воды, вылитое за шиворот. Лезвие тухнет, да я и сама остываю. Прячу опасную игрушку в глубокий карман, будто специально созданный для этого модисткой.

Что вдруг случилось? Откуда эта сила? Что вообще происходит вокруг?

Это мир сошел с ума или я?

Один урок с Рамоном Вудсом будто бы проломил во мне какую-то плотину, и теперь бурный поток неощутимой доселе магии рвется из меня при каждом удобном случае.

— Предлагаю всем дружно вломиться к «Цветам» и выпить чего-нибудь тонизирующего! — объявляет Морган.

— Мы прекрасно обойдемся без вашей компании! — Варун все еще раздражен.

— Да брось, мы же только шутили! — Морган идет на попятный. — Мы с тобой одна команда, братья! Разве забыл?

Некроманты все же идут вместе с нами. И Морган, хоть и говорил о братстве, бросает на Миру такие красноречивые взгляды, что у меня не остается сомнений: она ему нравится. Даже больше, чем просто нравится. И Морган не прочь отбить ее у Варуна.

«Цветочки» же на поверку оказываются не райскими орхидеями, а настоящими ядовитыми акациями. Что, в принципе, ожидаемо. Их тридцать шесть, как карт в колоде. А в группу поддержки попадут только двенадцать. Вот и получается, что внешне девушки дружны, но на самом деле ненавидят друг друга. Общение их сводится к обмену колкостями и вроде бы безобидным шуточкам.

Особенно в компании парней-некромагов.

Больше остальных в искусстве ехидства преуспевает Лима — светловолосая девушка с пухленькими губками и высокой грудью, подчеркнутой низким вырезом платья. Присмотревшись, я узнаю в ней ту самую девушку, что мы видели с Мирой в лесу.

— Это ведь она, — шепчу сестре, улучив момент. — Лима была в лесу. Если не ошибаюсь, была там с Морганом. Его голос не зря показался мне знакомым.

— Так и есть, — охотно соглашается Мира. — Она сохнет по Моргану, а тот использует ее. В прямом смысле этого слова.

— А сам при этом глаз не сводит с тебя.

Ох уж эти дела сердечные. В такие моменты я рада, что природа не наделила меня очаровательной внешностью. Уж меня-то точно не станут делить все парни Даркледжа.

В самый разгар знакомства Лима замечает, какие взгляды Морган бросает на Миру. Бокал с шампанским в ее руке дрожит. А уж когда Морган в открытую делает моей сестре комплимент, не стесняясь ни своей подружки, ни Варуна, Лима решается на крайнюю меру. Она не придумывает ничего лучше, чем облить Миру шампанским.

Но я вовремя успеваю отвести ее руку, и пенная жидкость оказывается не на моей сестре, а на сидящем рядом с ней Моргане.

— Ты совсем сошла с ума, Лима! — некромаг приходит в бешенство. — Снова напилась?