Он неловко пожал плечами. Он вовсе был каким-то растерянным и несуразным.

– И вас повязали?

– В каком смысле? – он удивлённо хлопает ресницами.

– Жандармы, – повторяю. – Арестовали?

– Д-да… Лопатин выстрелил ещё. Правда, ни в кого не попал, но всех, кто участвовал, задержали, да.

Ещё бы. Красная краска – отличный вариант отделить излишне идейных от всех прочих студентов.

– И что потом?

– Д-допрашивали. Ещё отчислили. Сразу. Вот… грозили, что посадят, но потом отпустили. Меня. И других вот… а Лопатина на каторгу сослали. И ещё трёх. Как будто бы он покушение на государя планировал. Но мы не планировали! Мы… так… просто.

И этак.

Ну-ну.

– Уверена, что здесь не обошлось без провокаторов! – воскликнула Светлана. – Их буквально подтолкнули к преступлению!

Не без того. Но если человек берет револьвер с готовностью в кого-то шмальнуть, то это и о человеке многое говорит.

– Всем известно, сколь бесчестные методы использует Охранка![22]

Снова киваем, уже с Метелькой.

– Симеону повезло. В застенках он встретился с товарищем Светлым, и тот помог ему обрести свободу. А заодно взял под опеку.

Повезло так повезло.

Прям чудо почти.

Так бы вернулся восвояси, к папеньке. Тот бы на радостях вожжами прошёлся по мягкому месту, потому как в народе революционеров-то не больно жалуют, да и надежды загубленные с деньгами потраченными требовали бы выхода. Но потом, глядишь, отошёл бы и приставил бы отпрыска к делу.