Да и зелья с той стороны.

На сей счёт меня уже просветили.

– Чтоб вас всех, – Светлов ящик закрыл, запер, а ключ убрал в нагрудный карман. Потом вытащил из другого портсигар и закурил. Так и сидел, глядя, как дым поднимается к потолку. И только докурив, поднялся, тяжко, явно нехотя, как человек, до последнего откладывавший неприятное ему дело.

Он вышел в коридор.

Прислушался.

Потом двинулся к лестнице.

Пустой холл. Тьма крадётся за ним, скрываясь в тенях. А вот ещё одна лестница. И здесь уже Тьма останавливается с тихим ворчанием. Её глазами я вижу жгуты силы, что расползаются по стенам. От них выстреливают тончайшие нити, которые повисают в воздухе. И человек, спускаясь, не замечая того, касается этих нитей. Они вспыхивают и гаснут.

Сигнализация?

Похоже на то.

– Пройдёшь? – спрашиваю я Тень. И та задумывается. А потом осторожно так касается ближайшей нити. И та отзывается нервной дрожью. От этой дрожи вспухает пузырь на стене и выстреливают новые нити, подвижные и какие-то толстые. Их покрывает пух силы, и отчего-то мне кажется, что этот пух, он не просто так.

– Назад, – командую я.

И Тень отступает.

А Светлов оборачивается.

– Митька? – из голоса его исчезает уверенность, а вот на лице явная тревога. – Ты? Или что тут?

Голос его тревожит и без того потревоженные нити, и уже толстые устремляются к человеку.

– Что за… твою ж… – он выдыхает, а потом протягивает руку. – На, жри, паскуда… всем вам лишь бы кровушки попить.

Значит, система распознавания работает по крови?

Интересно.

Надо будет у Мишки спросить. Или у Татьяны. Они наверняка что-то да будут знать. Но это потом. А пока я дёргаю тень обратно. Тьма откатывается с огромной радостью. Её почему-то тоже не хочется спускаться в подвал.

Нет, мы про него не забудем, но…

В другой раз.

А пока она вторым кругом пробегается по дому, заглядывая в каждую комнату. И я почти не удивляюсь, обнаружив в пыльной гостиной Эльжбету. Она лежала на ковре, широко раскинув руки, впялившись пустым взглядом в потолок и не замечая человека, который пыхтел над ней.

Извращенец хренов.

Платье вон задрал, видны стали бледные ляжки в тёмных чулочках. Да и так-то…

– Я тебя заберу отсюда, – слышался шёпот. – Вот увидишь. Заберу и уедем. К границе. А хочешь, вовсе во Вроцлав? Там домик купим. Хороший домик… и будем жить-поживать.

Добра наживать.

Ага. Хорошая сказка.

– …образованный человек не позволит обращаться с собой, как со скотом! – выходить из соединения с тенями тяжко. А этот нежный голосок в череп входит, что та дрель. – Поэтому правительство и противится введению всеобщего образования!

Светлана.

Светочка.

Ведь о ней Светлов говорил, прямо запрещая трогать. Не то, чтобы я собирался, но интересно стало. Я прищурился, пытаясь разглядеть хотя бы искорку силы, но нет.

Ничего.

Одарённой Светлана не была. Тогда откуда такой интерес? Или у неё родители серьёзные, вот и опасается? Хотя нет, если б опасался, не держал бы дома. Другое что-то, пока не понятное.

И оговорочка ведь, что не Светлову она нужна, а его напарнику, который… тот, кого мы ищем? Можно ли рассчитывать на такое везение? Или это как раз нельзя везением считать? Мы ведь не готовы ко встрече, но и избежать её не выйдет.

– Савка, ты ужин проспал, – Метелька чует моё возвращение.

– Ужин проспать нельзя, – голос чутка сипловатый. – Потому что когда проснулся, тогда и ужин.

Симеон смеется.

Студент?

– Ты студент? – спрашиваю, подвигая к себе тарелку. Тушеная картошка успела остыть, но хуже от этого не стала.

– Я? Бывший, – смех обрывается. – А что?