– Ой, вы пришли! – на ступеньки выбежала уже знакомая нам Светлана, ныне обряженная в клетчатое платье с пышною юбкой. – Знаете, я была уверена, что вы примете наше приглашение! А вот Сёмочка сомневался.

– Приму, отчего ж не принять.

Особенно, когда заплатить обещали. И в целом-то.

– Это Метелька. А это дядька Еремей. Ему вот тоже стало любопытственно, чего тут у вас.

Если появление Метельки девицу не удивило, то вот на Еремея она уставилась с подозрением. И даже нахмурилась, явно раздумывая, можно ли пускать нас, таких неожиданных.

– Так мы войдём? Филька говорил, что у вас тут школа.

– Школа? Ах да… и школа тоже. Вам повезло, вы умеете читать и писать, тогда как подавляющее число людей рабочих безграмотны! – она счастливо выдохнула, уцепившись за привычную тему. – Это удручающе! Вы знали, что больше половины детей не посещают школы![13]

– Понятия не имел.

– Вот! Это тот случай, когда общество в слепоте своей отказывается признавать…

– Светик, ты сейчас сходу заболтаешь наших гостей, – на пороге появилась женщина постарше. Её узкое лицо, как бы вежливо выразиться, сохраняло ещё признаки былой красоты.

Очень уж былой.

Ныне она стала одутловата. Щёки обвисли, тогда как от уголков глаз протянулись нити морщин. В гладких волосах поблёскивала седина. Однако женщина определённо не желала мириться с возрастом. И морщины прятала под белилами, а вот глаза подводила щедро, отчего те казались чёрными.

– Им это может быть не интересно.

В глазах Светланы появились обида и удивление. Ну да, как может кого-то не интересовать состояние образования Российской Империи.

– Доброго дня, – женщина позволила себе улыбнуться и протянула руку, которую я пожал. А вот это ей не понравилось. Вон, едва заметно дрогнула губа, будто женщина хотела сказать что-то, наверняка резкое, едкое, но сдержалась.

– И вам здрасьте, – ответил за меня Метелька. – А мы тут вот… а вы кто?

– Эльжбета, – представилась дама.

А вот взгляд у неё выразительный. И оценивающий. Оценили нас с ходу.

– Эльжбете принадлежит этот дом! Она любезно предоставила его для нашей школы. И ещё больницы.

– У вас тут больница?

– Это скорее Светочке хотелось бы думать, что у нас тут больница. Скорее такая смесь аптеки и фельдшерского пункта. Целителя, увы, мы не можем себе позволить.

Ага, наверняка весь бюджет на бомбы уходит. Куда уж тут на целителей тратиться. Эльжбета мне не нравилась. Категорически. Бывает такое, что видишь человека в первый раз и уже понимаешь, что в лучшем случае у вас с ним не сложится.

В худшем…

Лучше о худшем не думать.

– Всё равно это много! Мы формируем пакеты помощи, которые раздаём рабочим.

– Бинты, корпия и йод, – насмешка в голосе Эльжбеты была хорошо скрыта. Но я её ощутил. И не только я. Светлана обиженно прикусила губу.

А вот она не красилась. Или красилась так, что выглядела ненакрашенною? С женщинами никогда нельзя сказать наверняка.

– Многие и этого не имеют! – буркнула Светлана.

– Юные сердца горят. Впрочем, не буду вам мешать. Светлана с огромной радостью проведет вам экскурсию, а мы с многоуважаемым Еремеем… как вас по батюшке?

– Можно и так.

– Что ж, не смею спорить… вы не откажетесь от чаю? Пока все соберутся, пройдёт изрядно времени. Порой это весьма утомительно, но сегодня, надеюсь, вы скрасите моё одиночество интересной беседой.

И скрасит, и раскрасит.

Еремей хмыкнул, но спорить не стал.

– Ничего так дамочка, – Метелька проводил Эльжбету взглядом. – Вся такая фифа…

– Это только кажется. Привычный образ. На самом деле госпожа Эльжбета – человек добрейшей души. Она милосердна, – произнесла Светлана, но как-то не слишком уверенно, что ли. – И бесстрашна. Не побоялась открыть двери своего дома перед отверженными.