– Может механизм подъема сломан, может быть ещё что-то, – сказал я, разворачивая своего коня. – Нам не о чем больше с тобой разговаривать.

– И на том спасибо, воевода, – услышал я, удаляясь в сторону Голоты.

По въезду ещё не в крепость, а лишь только на первую линию оборонительных укреплений, меня встречала целая делегация.

– Как прошли переговоры? – спросил командующий отрядом византийских катафрактариев Алексей Аксух.

Тон византийского командира был нетерпеливым и насторожённым, он всерьёз боялся того, что я сдам крепость. Венецианцы уже зарекомендовали себя как переговорщики, умеющие обмануть своих врагов, плести словесные кружева таким образом, чтобы добиться своего дипломатией. А ещё они могли предлагать очень весомые подарки за предательство.

– Алексей не тебе, ни всей империи ромеев нет никакого смысла сомневаться в том, что я выполню свой долг. Не веришь? Вспомни, что говорил венецианский сотник захваченный нами, когда враг пошел на первый свой приступ, – сказал я, даже наигранно состроив обиженное выражение лица.

На самом деле, мне уже несколько надоели все эти сомнения и подозрения, что я могу дать приказ своим воинам оставить Голоту и просто уйти, поверив обещаниям венецианцев.

– Воевода, а если что-то, что ты приметил на тех переговорах? – спросил Ефрем.

– А вот это правильный вопрос, – улыбнулся я. – Их более всего заботит, почему через пролив Золотой Рог не протянута цепь, где она вообще, и почему в проливе так много мелких кораблей.

– Думаешь, воевода, что догадываются? – спросил Алексей.

– Сказал бы, что они скорее чуют опасность, но не понимают, в чем именно она. Ведь можно подумать, что те кораблики, кои стоят в проливе всего лишь должны стать своего рода хлипкой цепью, взамен прежней, чтобы не допустить венецианские корабли. Я думаю, что они всё же завтра с рассветом попробуют войти в пролив, – отвечал я.

Третий день уже происходило сражение за Константинополь венецианцы прибыли рано утром, к полудню высадили часть своих войск, и сразу же попытались сходу ворваться в Золотой Рог. В принципе это им почти что и удалось, так как цепи, той самой пресловутой, которая останавливает любые современные корабли, протянуто не было, она ждала своего часа и лежала на дне пролива.

На самом узком месте Золотого Рога венецианцев встретил византийский флот в составе всего-то десяти, не так чтобы и больших кораблей, но которые имели греческий огонь. Один венецианский корабль был сожжён, а остальные просто не полезли вперёд. После этого византийские корабли отошли практически к Влахернской Стене стене, которая соседствовала с краем залива.

Венецианцы привели с собой вполне себе порядочные силы. Это если говорить о количестве. И не сильно упорядоченные, это если говорить о дисциплине. В сущности, в этом войске было два организационных ядра: это сицилийская армия короля Роджера II и, непосредственно, венецианская армия. Практически треть от почти что тридцатитысячного войска захватчиков, составляли разношерстные отряды различных герцогов, баронов, графов и других европейских феодалов, для которых такое мероприятие, как штурм Константинополя, сродни элитарному развлечению.

Как и предполагалось, крестоносцы не стали бить в лоб, лишь обозначив штурмовые действия в районе Стены Феодосия. Наверняка, сделали это, только лишь для того, чтобы понять, насколько город готов к обороне. Главные же приготовления к штурму производились в районе Влахернской Стены на северо-востоке Константинополя. Можно предположить, что европейцы собирались ударить именно туда, где к этой стене примыкал главный дворец императора Мануила.