Я понимаю, что нет смысла отрицать очевидное, поэтому решаю пойти другим путём:

— Вернула Яне, так как увидела тебя и решила, что ты неправильно поймёшь, если увидишь меня с цветами.

— Но принадлежат они кому?!

— Как ты думаешь, Филипп? — выдавливаю с себя смешок, но от его имени во рту становится вязко. — Кому обычно в нашей компании дарят цветы? Ты, правда, думаешь, что они могли принадлежать мне?

Мои слова звучат для него убедительно. И вправду, разве могут мне дарить роскошные букеты, когда рядом со мной есть такая девушка, как Яна? И я уверена, Филипп сейчас подумал о том же самом. Понял, что меня бы просто не заметили на фоне подруги.

Обидно ли мне? Даже не знаю. Пожалуй, до боли смешно. Пока он думает, что я не достойна мужского внимания, целую неделю за мной ухаживал самый прекрасный парень, которого доводилось встречать на своём пути.

— А толстовка принадлежит Бруно, — поверив в силу своей никчёмности в его глазах, я продолжаю свою ложь. — В самолёте был включён сильный кондиционер. А ты ведь знаешь, как меня от них продувает. Вот он и отдал мне свою толстовку.

Не могу произнести имени Симона вслух. Боюсь, что только от одного моего произношения Филипп поймёт всё, что я чувствую к этому человеку.

— Какой Бруно заботливый, — ухмыляется и с подозрением смотрит на меня. — И с отцом любезничал.

— Потому что ему нравится Сара, и они общаются. Глаза у Филиппа мгновенно округляются.

— Твоя сестра общается с парнем? Да неужели?

— Да, они друг другу очень нравятся.

Я отвожу взгляд в окно.

— Какой интересный допрос и сколько подозрений от человека, у которого на стороне другая женщина, которую он любит, — усмехаюсь себе под нос. — Зачем ты приехал, Филипп? Сомневаюсь, что Рае понравится такой поступок.

Не знаю, где набираюсь смелости говорить с ним так прямолинейно. Но иначе просто не могу.

— Мы расстались с ней.

Его слова заставляют меня обернуться и вновь посмотреть на него.

— У нас ведь с тобой были изначально хорошие отношения, — он тянет руку к моей и накрывает её.

Меня словно током ударяет от его прикосновения. Я смотрю на наши руки, и не понимаю, что вообще происходит. Смотрю на него с непониманием во взгляде…

— Прости меня, — он оглушает меня. — Я хочу начать с тобой всё заново.

Ещё пару недель назад я была бы счастлива услышать от него эти слова. Но сейчас всё внутри меня рушится как карточный дом.