Но Симон вернул мне эту связь.

Накинув на себя его льняную рубашку, я присоединилась к нему за стол. Мы завтракали в непринуждённой обстановке. Говорили о предстоящих планах, фотографировались и смеялись. Но я смотрела на него и не могла избавиться от желания заговорить с ним о том, что волновало моё сознание последние дни.

— Симон, а что дальше? — вырвалось у меня из уст.

Я замерла в ожидании его ответа. Боялась, что он воспримет мои слова неправильно и решит, что я теперь не дам ему покоя в повседневной жизни.

— Дальше? — переспросил он, не поняв смысла моих слов.

— Имею ввиду наше общение. Как только мы приземлимся в России, будем делать вид, что не знакомы друг с другом?

— Я не хочу играть в какие-то игры и делать вид, что впервые тебя вижу, — ответил он с привычной ему лёгкостью. — Но продолжать этот роман считаю неправильным.

Его слова заставили меня поникнуть. Хоть курортный роман подразумевает отношения во время отпуска, а потом прекращение любого контакта, но я почувствовала какое-то опустошение внутри. Хотела подобрать правильные слова и согласиться с ним, чтобы не выглядеть жалко и глупо, но он опередил меня:

— Тебе необходимо разобраться со своими текущими отношениями, — добавил серьёзным тоном.

— С ними уже всё решено, — вспомнив Филиппа, внутри тут же образовался ком обиды. — Я ведь говорила, что намерена расстаться с ним.

— Тебе так кажется, Аврора. Это не история одного-двух дней.

— Я настроена решительно.

Он усмехнулся.

— Что? — бросила на него нервный взгляд.

— Это сейчас, пока я рядом и заполняю твой день и мысли собой.

— Так оставайся со мной, — это вырывалось так быстро и неожиданно, что я даже не успела осознать суть сказанного.

— Какое смелое заявление для робкой Авроры, — с ухмылкой отметил он.

— Нам ведь хорошо друг с другом, почему бы не продолжить наше общение за пределами этого острова? — решила не отступать, но внутри сгорала от стыда за такую смелость.

— Потому что дальше не будет также беззаботно и легко. Мы начнём претендовать друг на друга, на наши мысли и чувства. Это превратиться в эмоциональную мясорубку.

Его слова заставили меня задуматься. Я внимательно слушала его.

— Я не хочу стать причиной твоей боли. И не хочу, чтобы ты становилась причиной моей. Ведь рано или поздно кто-то из нас влюбится и всё перестанет быть таким радужным, — добавил Симон.

— Правильно я понимаю, что для тебя любовь равно боль?

Я заглянула ему в глаза и впервые увидела в его глазах боль. Впервые увидела его грустный взгляд, и внутри всё заледенело.

— Любовь между мужчиной и жениной — да. Разве ты иного мнения? — спросил он, вскинув одну бровь.

— Мне хочется верить, что мой опыт — это исключение, а не правило.

— Я испытывать судьбу дважды не хочу.

— Тоже был горький опыт?

— Иначе ведь к таким выводам люди не приходят, — улыбнулся он натянуто.

Но я уловила смену его настроения. Очевидно, что у него, как и у меня, внутри ещё много незаживших ран. И он прав — второй раз на подобное добровольно подпишется только отчаянный.

— Я вернусь в Москву через два месяца. Позвоню тебе, мы встретимся и поговорим на эту тему с остывшими чувствами и холодным рассудком. Ты согласна? — он взял мою руку в свою и улыбнулся мне.

Я кивнула ему взглядом в знак согласия. Но мне показалось, что последние его слова он сказал только для того, чтобы не обидеть меня. А на деле — он просто не хочет продолжения, и всё тут. Не будет никаких звонков и встреч через два месяца. Я для него ещё одна красивая история курортного романа, которую он сложит рядом с другими на полку и, если повезёт, ещё когда-нибудь вспомнит обо мне и улыбнётся.