Убила бы чудовище и все были бы счастливы.

Но «бы» в прошлом.

А я здесь.

В мрачном особняке убийцы с психическими отклонениями.

Господи…

Я осторожно прикрыла глаза и перенеслась к себе домой. К маме, распевающей на кухне незатейливую детскую песенку и готовящую мою любимую картофельную запеканку.

– Ар–р–р…

Зловонное дыхание заставило меня дернуться.

Валли стояла возле кровати, на которой я непреднамеренно оказалась и раздирала меня одними черными глазами на мелкие кусочки. Я закричала, инстинктивно отодвинулась и свалилась на пол.

Ротвейлер за считанные секунды прискакала ко мне и оскалилась так, что все мои внутренности склеились от страха.

Я снова завопила и больно впечаталась спиной в прикроватную тумбочку. Металлическая ручка пронзила одну из лопаток.

Собака шагнула вперед.

Ее острые зубы сверкнули в полутьме, и я подтянула ноги к подбородку.

Она меня слопает и не подавится…

– Валли, пожалуйста…

Я обратилась к животному, надеясь на то, что ее мозг воспринимает человеческий голос и команды.

Но «машина для убийства» не прекратила рычать и выпускать слюни.

Я утерла водичку под носом и моргнув, сбросила с ресниц тяжелые слезы.

– Фу, девочка.

Донесся низкий стальной тембр.

Из скрытого во мраке угла вышел Грешник. Лунный свет наполовину осветил его крупную фигуру. Но я успела заметить руки в карманах брюк и закатанные рукава черной рубашки.

– Ты просишь пощады у безмозглой псины?

– А…а что мне остается?..

Я всхлипнула и высушила потные ладошки о мужскую сорочку, которая скрывала мое обнаженное тело.

– Отдать ей четкий приказ. – Грешник перевел ледяной взгляд на Валли. – Место.

Валли переваливаясь с лапы на лапу пошла и улеглась на дутую лежанку недалеко от двери.

Расслабляться было рано, но я все же немного расслабилась.

– Почему ты плачешь? – спросил Грешник, подойдя ко мне в несколько шагов.

– Потому что мне страшно…и потому что мои близкие мертвы…

Это действительно правда.

С момента ухода Арсения я только и мечтала о том, чтобы попрощаться с родителями. Положить цветы на их могилы.

Грешник протянул мне руку. Как тогда, в бассейне.

Я взялась за нее и ощутила скрытое тепло.

А еще легкое покалывание, из–за грубоватой кожи.

– Ты никогда не вернешься домой. И никогда не увидишь тех, кто тебе был дорог.

Его слова искромсали мое сердце.

Жгучая боль хлынула по венам, и я потеряла равновесие.

Грешник позволил мне упасть на кровать и почувствовать тысячу иголок, пронзающих плоть.

Иголок безвыходности, отчаяния и печали.

– Валли пробудет с тобой до утра. А там, посмотрим.

Развернулся на каблуках и медленно пошел к двери. Я схватила декоративную подушку серого цвета и бросила ему в спину.

Валли тут же сорвалась и прыгнула в мою сторону.

Я завизжала и забралась под одеяло.

– Охраняй, – скомандовал собаке, – попытается слезть, фас.

Исчез за дверью, оставив меня со своим верным и очень преданным «солдатом».

К утру физиология напомнила о себе, прозвонив во все внутренние колокола. Я там захотела в туалет, что заскрипела зубами от давления внизу живота.

Валли не дремала.

Черные глазища наблюдали за мной с армейской точностью.

Но я рискнула, дабы не описаться в постели.

Высунула ногу, и собака тут же присела по стойке смирно.

Божечки…

– Доброе утро!

В комнату вошла Вильма со стопкой идеально сложенной одежды. Валли отвлеклась на нее, а я ринулась в ванну, где пописать удалось только с третьей попытки. То ли я слишком перетерпела, то ли стресс сказался.

– Я принесла тебе чистые вещи. Одевайся и спускайся на завтрак! – выкрикнула Вильма. – Валли я выпущу погулять!