Новая семья Николь откровенно бедствовала. После смерти мужа госпожа баронесса жила тем, что продавала обстановку замка, остатки хорошей посуды и одежды. Достаточно сказать, что на четверых взрослых и ребёнка, живущих под одной крышей, был единственный старый тулуп, в котором зимой можно выйти на улицу. В основном, конечно, тулуп этот носил Абель, на которого и падала честь всех сношений с внешним миром.

Многие вещи Николь просто не понимала, а разговоры с госпожой Миленой заканчивались или тяжёлыми вздохами, или, что ещё хуже, слезами баронессы. Довольно быстро девушка поняла, что мачеху лучше не тревожить расспросами, зато Клементина всегда отвечала очень подробно.

– Детка, я понимаю, что у нас нет денег, чтобы купить дрова. Но ведь ты говорила, что хворост разрешают собирать бесплатно.

– Конечно, разрешают! Если хворост не собирать, он начнёт гнить в лесу. А там, где гниёт старое дерево, будет плохо расти молодое! – важно пояснила сестра и тут же похвасталась: – Это мне господин лесничий рассказал!

– Значит мы можем завтра утром собраться все вместе, пойти в лес и принести домой сразу пять вязанок хвороста? Если топить аккуратно, то его, наверное, хватит, чтобы топить в комнате пару дней. – Николь не очень себе представляла, сколько дров нужно для отопления комнаты, но была твердо уверена, что пять вязанок лучше, чем ничего.

Однако маленькая Клементина, похоже, придерживалась совершенно другого мнения. Она высоко вздёрнула белесые бровки и, подражая матери, сообщила:

– Мы не какие-нибудь крестьянки, Николь! Баронессы не могут себя унизить работой!

– Клементина, но ведь мы все равно немного работаем дома… – растерянно сказала Николь. – Твоя мама по утрам варит кашу, я помогаю Еве стирать, иногда кто-то из нас моет посуду.

– Вот ты смешная! Кто же увидит, что мама стоит на кухне? А чужим ни Абель, ни Ева никогда об этом не расскажут!

Николь оторопело помолчала, не зная, что ещё сказать, а сестрёнка важно пояснила:

– Главное ведь, что никто не знает, что мы, баронессы, работаем.

При замке существовал небольшой огород, который обрабатывали Абель и Ева. Пустой земли рядом казалось достаточно, чтобы вырастить ещё столько же овощей, сколько снимали с возделанной. Но Абель и Ева были немолоды и просто не справились бы с таким наделом. Именно поэтому баронессе приходилось стоять у плиты, варя пустую кашу для всей семьи: слуги с утра до вечера возились на земле. Зимой, когда огорода не было, разумеется, баронесса не утруждала себя работой.

Замок был пуст и зарастал паутиной, только в трапезной раз в месяц обметали потолки и собирали пыль по углам. Когда-то в этой каменной махине могли спокойно разместиться около сотни человек. За вечерним пустым чаем – его пили, чтобы перебить чувство голода, так как крупу надо было экономить – баронесса рассказывала, как в детстве гостила здесь один раз.

– … только горничных и поварих было чуть не десяток! И кузница, и швейная мастерская, и ткацкая, и даже шорник в замке был! Конечно, когда я выходила замуж за твоего папу, бедная моя сиротка, – она погладила по светлым волосам притихшую Клементину, – от былого великолепия мало что осталось. Но все же тогда было ещё две деревни. К сожалению, в неурожайные годы их пришлось продать… – со слезами в голосе закончила она.

5. Глава 4

Первая же попытка поговорить с мачехой серьёзно закончилась для Николь весьма печально: баронесса расплакалась и успокоить женщину стоило больших трудов. А ведь Николь всего лишь предложила мачехе попробовать зарабатывать каким-нибудь женским рукоделием.