Когда незнакомый мужской голос сообщил ей о смерти Вероники Семёновны Гореловой, просто не поверила и сочла это чьим-то злым розыгрышем. Однако телефон мамы молчал, и только когда Ксюша додумалась позвонить ей на работу, на склад металлоконструкций, где мама долгие годы работала товароведом, тётя Нина, мамина старая приятельница по работе, со слезами в голосе сообщила:

– Так и есть, Ксюшенька… Ты не переживай, детка, с похоронами мы поможем. Мы тут и денег уже собрали, и… – Нина разрыдалась.

Похороны прошли тихо и спокойно, и даже папашка вёл себя достаточно прилично, так как ещё не знал о дарственной. В последний путь Веронику Семёновну провожали сотрудники с работы, соседка Марина, с которой они иногда выручали друг друга разными мелочами, и пара школьных подруг Оксаны, которые пришли помочь.

Сама Оксана запомнила все это не слишком хорошо, полностью полагаясь на своего мужа. Олег и занимался всем подряд: бегал по кабинетам и водил её, оглушённую горем, пальцем тыкая в лист, где нужно поставить подпись. Олег же и пообещал в следующем году заменить деревянный крест на нормальный памятник:

– Раньше нельзя, Ксюшенька, земля осесть должна.

***

Оксана с трудом воспринимала окружающий мир. Ей казалось, что люди, дома и деревья находятся где-то там, за толстым и мутным стеклом. Она плохо слышала и понимала, что именно ей говорят и чего от неё хотят. Обеспокоенный Олег даже пригласил на дом какого-то медика, который пытался задавать вопросы и уехал, оставив на столе пачку голубеньких таблеток. В таком состоянии Ксюша находилась больше двух недель. Заканчивался длинный северный отпуск, и Олег всерьёз подумывал о том, что, может, черт с ней, с работой, может быть, отправить жену в санаторий?

Спала Оксана не просто плохо, а отвратительно. Ей постоянно снилось, что она падает в какой-то туннель без дна, и от этого падения она вздрагивала и просыпалась. Даже днём, когда она от усталости задрёмывала в кресле, сон повторялся снова с отвратительной навязчивостью.

За четыре дня до выхода на работу кое-что изменилось. Вечером, ворочаясь рядом с мужем и боясь снова соскользнуть в бесконечный туннель, она вдруг испытала странное чувство – мама была рядом...

– Спи, моя девочка, спи…

Фраза прозвучала где-то в голове, и Оксана, послушно закрыв глаза, провалилась в сон. Странный и ни на что не похожий сон.

Счастливая молодая девушка, которая почему-то казалась Оксане мамой, улыбаясь проговорила:

– Если бы ты знала, Ксюшенька, как здесь интересно! Не надо плакать, детка моя. А ты должна быть спокойной и хорошо доносить беременность.

– Беременность?!

– Да! У меня будет внучка, – девушка улыбнулась совершенно маминой улыбкой. – Жаль, что я её не увижу, но она очень красивая и умненькая.

– Мама… мама, не уходи!

– Мне пора, детка. А ты должна жить собственную жизнь и не слишком часто оглядываться на прошлое.

– Ты ещё придёшь?!

– У каждого свой путь, Ксюшенька. Оставайся жить счастливо, моя девочка…

2. Глава 1

Вероника Семёновна проснулась, но глаза открывать не спешила, чтобы не сбить остатки воспоминаний о ярком и немного смутном, но необычном сне. Там, в этом самом сне, она разговаривала с дочерью и почему-то прощалась с ней. Ксюша была беременна, и Вероника Семёновна совершенно точно знала, что они ожидают девочку. Мысль о внучке настолько увлекла её, что к собственным реальным ощущениям прислушалась она далеко не сразу.

Обдумав несколько вариантов имён для малышки, Вероника Семёновна сама же себя и одёрнула: «Ой, да пусть назовут как хотят! Главное, что девочка будет здоровенькая и хорошенькая, а роды – лёгкими», – почему-то она была свято уверена, что именно так все и случится: и лёгкие роды, и появление на свет крепкой хорошенькой малышки.