- Зачем вы это делаете? - говорю, указывая на окно вытянутой рукой. - Я сама разберусь с Алистером. Он мне ничего не сделает. Максимум, на что он способен - это дурацкие пари  и безуспешные предложения дружбы.

Ферраро захохотал во все горло.

- Он не дружить с тобой хочет, Ева!

- Да знаю я!

Вот и дошли до того, что оба на взводе и не сдерживаем своих эмоций.

- Ты же знала, да? - сощурившись, интересуется итальянец, но у него вид такой, как если он уже и сам знает ответ на свой вопрос. - Ты знала о моих чувствах?

Я опускаю ресницы.

- Марк...

- А его ты любишь? - огорошил парень. - Ты любишь Лукаса, Ева?

Он совсем с ума сошел. Я не хочу признаваться в любви таким образом - с помощью посредника. Я еще не готова обсуждать это и не готова произносить вслух.

Принимаю решение покинуть медпункт, не отчитываясь Маркусу. Хватит. Тот заслоняет проход широкими плечами, высокой фигурой. Я почти была уверена, что именно так Ферраро и поступит, но продолжала надеяться на его благоразумие.

- Естественно, мне будет легче, если ты скажешь, что встречаешься с ним ради статуса или денег, или денег и статуса. Поверь, я нашел бы тебе любое оправдание, ответь ты так. - Не давая мне вставить хоть слово, он договаривает: - Однако солнце внутри тебя давно рассказало, что ты не способна на такое. То самое проклятое солнце, которое меня ослепило, - выдыхает Маркус. - Свет, который ты излучаешь, что помогает прощать засранцев и быть доброй.

Он прислоняется плечом о дверной косяк и складывает на груди руки.

- Поверь мне, Лукас не тот, кто достоин твоей любви. И я тоже не достоин. Ты отдаешь себя парню, который причинит тебе страдания.

В его словах нет и грамма колебаний.

- Разница между мной и Лукасом в том, что я бы не посмел к тебе притронуться,  а он не сумел отказать своей похоти.

Нет, я для него не просто игрушка. Что Маркус такое говорит? Если сейчас раскрою рот, невольно выдам безнадежность и уныние, которые ощущаю на протяжении всего этого разговора. Я не собираюсь предоставлять ему дополнительный повод для подтверждения его правоты.

- Вот и не смей, - гордо вскинув подбородок, отзываюсь.

Горько видеть, как плечи Маркуса поникают. Глаза - тускнеют. Лицо - бледнеет. Зелень наряду с кофе в его глазах теряют насыщенность цветов. С грехом пополам Ферраро глотает ком в горле. Парень отходит в сторону, пропуская меня вперед. Без лишнего притворства могу сказать, что буквально ощущаю, как его взор обжигает мою спину.

                                                                  ****

Лукас

Мероприятие оказалось скудным. Я жалею, что потратил эти два часа на бесполезное сидение в долбанном сетчатом офисном кресле, тогда как мог  вести переговоры с Лео Моска. Будущий компаньон хотел познакомить меня с советом директоров перед подписями, которые я проставлю в контракте. Я был погружен в поиски лучшего рекламного агентства в стране, читал отзывы на сайтах, писал знакомым отца. Я и не планировал взваливать это дело на него. Пиар-компания, услугами которой пользуется корпорация «Blankensip & Friends», - британская, невероятно дорогая. Мне ее просто не потянуть.

Сегодня утром Лео осторожно намекнул на то, что не солидно владельцу ощутительного пакета акций жить в кампусе. Понятия не имею, как он об этом пронюхал. Папу не раз докучали сходственными разговорами: не слишком большой дом (никакой бытовой техники, которой можно управлять со смартфона, никакой электронной системы, контролирующей все, что происходит в  четырех стенах), заботливая домашняя жена (чересчур хозяйственная), один-единственный водитель и так далее - коллеги отца считают, что владелец организации непременно обязан демонстрировать свое богатство и могущество. Ладно, Лео, конечно, палку не перегибает, но я студент. Он попросил меня при первой же возможности приобрести или снять отдельное жилье - то есть, проживание с родителями тоже отменяется. Не представительно, по словам Моска. Вашу же мать... Какая кому разница?!