При виде Алекс и Мэттью голограмма расплылась в улыбке, словно завуч при виде суммы спонсорского перевода, который заплатила мама за перевод Алекс в новую школу.

- Здравствуйте, дети, - проворковала голограмма.

- Доброе утро, - хором ответили Алекс и Мэтт.

- Вы по какому вопросу?

Алекс растерялась, гадая, что сказать. Положение спас Мэттью.

- По личному, - с нажимом произнес он.

Голограмма кивнула и поправила очки:

- Сегодня просто день личных вопросов… и ни одного ответа. Следуйте за мной.

Она растворилась в воздухе. Алекс и Мэттью переглянулись.

- Подарок дяди, - словно оправдываясь произнес парень.

- Что?

- Голограмма. Её мой дядя подарил.

- Он действительно дружит с… - девочка кивнула на двери.

- Ага.

- Ясно, - Алекс окончательно сникла.

В самом деле, что ей ждать? Все здесь знаю друг друга. Кроме нее. Она - чужачка, попытавшаяся обманом проникнуть в круг избранных, и хоть ее отец и из древнего рода, она никогда не станет своей. Осознание этого заставило еще больше выпрямить спину. Мама гооврила, что проигрывать тоже надо уметь… Хотя госпожа “Нет” всегда только выигрывала…

- Ну что, вперед! - подбодрил Мэттью, толкая дверь.

Глубоко вздохнув, Алекс решительно шагнула за новым знакомым. И… застыла на пороге.

Император сидел за огромным столом. Одетый в темные брюки, рубашку и свитер с вышитым золотыми нитками, гербом империи на груди, он ничуть не напоминал взлохмаченного мужчину с бутылкой минералки, которого они вчера имели счастье лицезреть. Разве что темные круги под глазами выдавали то, что его величество плохо спал.

- Доброе утро! - протянул он с издевкой. - Рад вас видеть. Вы почти вовремя. Полагаю, вы желаете присоединиться к нашей компании?

Он с явным удовольствием мотнул головой. Алекс повернула голову и… встретилась взглядом с Стенхоуп, Болинброком и остальными проигравшими. Все четверо стояли у окна, недовольно сопя при виде вошедших.

- А вы с чем пожаловали? - продолжал император, явно наслаждаясь ситуацией.

- Я… - Алекс демонстративно отвернулась от парней, каждый из которых на свой лад призывал ее к молчанию.

Стенхоуп показывал жестом, что надо закрыть рот, второй - смешно выпучивал глаза, Энтони Норрак подмигивал, словно на него напал тик, а Болинброк беззвучно повторял: “Молчи!”.

- Это я виновата, ваше величество, - четко отрапортовала она.

- Неужели? - хмыкнул император. - и каким же образом вы похищали портрет моего достойного предка? А, главное, зачем?

- Никаким. Я… это была игра на желание.

Вот и все. Она призналась. Земля не разверзлась под ногами, и адское пламя не поглотило ее. Пока. Сердце гулко стучало в груди. Как отреагирует монарх Альвиона на ее признание? Не выдержав, она все-таки подняла голову. Император задумчиво рассматривал ее.

- Могу я поинтересоваться, каким образом?

- На спор, - не моргнув и глазом проговорила Алекс.

- А поточнее?

- Мы… я…

- Мы проиграли в карты, - не выдержал Боллинброк. - На желание.

- Еще и карты. Несовершеннолетние. И в какой игре?

- “Верю-не верю”, - это уже племянник первого секретаря.

Император скорбно вздохнул.

- И вы проиграли вчерашней гражданке Альянса… Печально, джентельмены…

- Почему? - пробасил четвертый, Флетчер-Вейн.

- Потому что это - игра дипломатов… и адвокатов, не так ли, госпожа Дарра? - он словно нарочно использовал фамилию мамы, чтобы напугать Алекс.

Девочка прикусила губу и нерешительно кивнула.- Ясно, - взгляд монарха обратился к золотоволосому. - А ты, Мэтт?

- Он вообще не при чем! - это вырвалось синхронно у всех.

- Вот как? Тогда что ты здесь делаешь?