Лёша неожиданно резко приблизился к Глорфу и ударил его головой по лбу, отчего чародей взвыл и пошатнулся, но ухватился за дерево. Баламут пнул его коленом в живот, а потом связанными руками огрел по шее, свалив чародея на землю. Но тот быстро собрался с силами и метнул в Лёшу сгусток ледяной энергии, попадая ему в шею. Мужчина захрипел от недостатка воздуха и опустился на мох, пытаясь вдохнуть, но скованное холодом и болью горло не позволяло этого сделать. Глорф с наслаждением наблюдал за задыхающимся противником, ощущая в теле боль от полученных ударов и от этого желая причинить больше страданий виновнику этой боли.

Пальцы Баламута впивались в мох, а перед глазами начинало темнеть. Чародей заметил, что перегибает палку, взмахом руки нейтрализовал действие своей магии, и Лёша повалился на землю, тяжело прерывисто дыша, так как воздух после удушья обжигал лёгкие. Глорф усмехнулся.

- Не смей терять сознание, я не потащу тебя на себе, - предупредил он.

Чародей воздел руки к небу и принялся что-то шептать. Он чувствовал, что подходящие тучи как раз неподалёку, и было не очень трудно собрать их здесь и устроить локальную грозу. Поднимаясь на ноги, Лёша заметил, что воздух заметно потеплел.

- Прижмись к дереву, - приказал Глорф, и положил свою руку на кору сосны.

Лёша привалился к дереву плечом. Гром и молния не заставили себя ждать, и чародей расплылся в довольной улыбке. Сосна озарилась таинственным белым свечением, ослепляя глаза. Лёша давно уже не зажмуривал их при перемещении, и сейчас смотрел на Глорфа, силуэт которого на миг утонул в белом потустороннем свете, а потом снова начал проявляться. Этот человек мог бы быть с ним заодно… Но теперь следовало как-то изловчиться и убить его. Лёша не сталкивался с магами и чародеями, и совсем недавно не мог и представить, что один из них будет его личным врагом.

- Пойдём, - небрежно бросил чародей, направляясь вперёд.

Мужчина, более-менее придя в себя после удушья, решил попытаться ответить чародею  тем же. Он одним прыжком настиг его, просунув голову чародея между своими связанными руками, и попытался сжать противнику шею. Рука чародея коснулась Лёшиного бока, и он почувствовал, как от неё по телу начинает распространяться леденящая боль. Второй рукой Глорф дотронулся до сжимающей горло руки, и Лёше пришлось выпустить его.

- Ты предсказуем, - усмехнулся чародей, потирая свою шею. – Смотри-ка, ты не намного сильнее меня, когда руки мало могут помочь… Знаешь, не хотелось тратить силы на демонстрацию твоей никчёмности, но…

Он взмахнул рукой, и лёд снова сковал горло мужчины. От следующего движения такой же приносящий нестерпимую боль лёд сковал его ноги. Лёша скрипнул зубами, задыхаясь и ненавидя своего мучителя. Чародей подошёл и посмотрел в потемневшие от боли сиреневые глаза. Он жестом переместил лёд с шеи пленника на его связанные руки, позволяя вдохнуть воздух.

- Видишь, я не злодей. Пока ты не применял силу, я не трогал тебя. Теперь же всё будет по-другому! – он ударил его по лицу, разбивая губу в кровь. – Жаль, мне некогда… Ты должен идти за мной и даже не мечтать о свободе. Потому что сбежать у тебя, может, и получится, но убить меня – вряд ли. Знай, если станешь мне мешать, я наведаюсь к твоей девчонке! – он снова сковал льдом горло пленника, в который раз упиваясь своей силой.

Он видел, как сиреневые глаза горят яростью, но как недостаток кислорода заставляет их тускнеть и затуманиваться. Глорф разом избавил Лёшу ото льда, и тот прислонился спиной к ближайшему дереву, приходя в себя. Чародей был силён и опасен. Желание пытаться противостоять ему как-то отпало.